Первую, верещащую что-то агрессивное, огнемышь, я встретил ударом копья. Хлестко рубанув её по крыльям. Рухнув камнем, мышь начал жалобно пищать. Всадив в тушку копье, с наслаждением провернул, нарезая внутренности. Только сейчас пришло понимание, что вместе с предсмертным писком мыши, потолок начал явственно двигаться. Невнятное движение и легкий шорох начали нарастать, доносясь со всех сторон. Приподняв факел повыше, заслужил ещё и недовольное пищание. Холодея внутри, уже начал догадываться, на чью охотничью территорию я попал. Не знаю, что послужило командой к действию, но мыши, неорганизованной волной, спикировали с потолка. Сотни мелких черных тушек полетели вниз, желая разорвать одну единственную цель. От раздавшегося в относительной тишине подземелья писка заложило уши. По коже пробежали россыпи мурашек, предвещая вонзающиеся когти и клыки подземных вампиров.
Я обделался. Несмотря на столь постыдный поступок, штанов я не замарал. Так как не носил их вовсе. Как ни странно, но именно это событие сподвигло к началу действий. Побелевшие руки, сжимали копье и факел мертвой хваткой. Скорее, древки не выдержат моих шести единиц силы, чем побелевшие пальцы разожмутся. Бросившись вперед что было сил, на ходу успел увернуться от сцеплённых между собой падающих куч мышей. Размахивая факелом и двигаясь из стороны в сторону, я с остервенением махал копьем, и на удивление даже успел попасть пару раз, пока не уперся в стену. Самую настоящую стену из тушек летучих мышей. Несколько зацепившихся за меня ранее уже впивались клыками в мою плоть. Единицы урона с бешеной скоростью сменяли друг друга. Перестав дышать, задрал голову вверх. Яростно пищащий потолок из десятка туш падал ровно на меня.
Закрыв глаза от страха, выставил вверх скрещенные между собой факел и копье. Никакого осознания на меня не сходило, скорее, всё произошло интуитивно. Рухнув на камень под напором горячих, с удивлением открыл глаза, почувствовав как разлетаются мыши. Прямо надо мной летал Бух, отгоняя целые стаи черных кровососов. Так я подумал в тот момент, пока не обратил внимания на своё плечо. Там сидел другой летучий засранец, вгрызающийся мне в ключицу. А его в свою очередь жрал мой Бух.
Я вновь посмотрел на летающего кругами пылающего клона Буха. Почему его беглец не улетает? Почему он разгоняет остальных мышей своим присутствием? Неужели Бух может управлять своим беглецом? Почему остальные мыши разлетаются от горящего клона?
На все пронесшиеся в голове вопросы пришёл ответ всего в одной действие. Горящий мышь впечатался в другого, самого наглого летуна. Вспыхнув как стог сена, высушенного над ульями огненных ос, мышонок полетел в толпу своих сородичей, заставив их разлететься. После геройского самоубийства самонаводящегося летуна, я прекрасно осознал две вещи: что Бух полностью контролирует своего беглеца, а значит, есть такая возможность, и что передо мной огроменная стая не огнемышей. Это какие-либо другие твари, не имеющие сопротивления огню.