— Добрый день, леди! — я улыбнулась широкой улыбкой. Всё-таки уровень самооценки в этой комнате бьёт все рекорды, что я видела. Мне кажется, я влюбилась. И нашла свою компанию. Мои шоколадки. Мои... негритяночки. Какие же они классные! Что взгляд, что движение руки… Ух!
Все трое на слово “лэди” заржали как утки в морозное утро. Громко, с хрипотцой. Моё сердце остановилось. Я не хочу других друзей. Точка.
— А я вижу, — встала та, что была с пушистыми волосами и в джинсовом комбезе, видимо, с моей кровати, — Ты не из обидчивых, — я посмотрела ей прямо в глаза.
— Для своих — нет, — девы переглянулись. Их лица показали весь спектр удивления. Они прекрасны! Чувствую, как в венах начала бурлить кровь от удовольствия.
— Хочешь сказать… — перед моим носом пролетела пара накладных ногтей, — Что в душе ты чёрная!? Снежок, ты не попутала чего?
— Я русская, — их лица во мгновение посерели. Я сделала шаг вперёд, — И я знаю, что в американских тюрьмах русские сидят за столом только…
— С ниггерами, — она сама докончила фразу, позволив такое обращение. И улыбнулась.
Пауза.
— Тогда добро пожаловать за наш стол! — она сделала шаг и начала разгибать, а не загибать как в России пальцы, перечисляя, — Меня зовут Рейчел, — я кивнула, потом она указала ладонью на ту, что с дредами, — Глория.
— Как бегемот из мультика “Мадагаскар”, — с гордостью сказала Глория, а я засияла. Только американка может гордится подобным сравнением!
— И Бэтти, — указала Рейчел на девушку, волосы которой были сбриты и выглядела она в формате унисекс, — Она готовится к смене пола, поэтому обращайся к Бэтти с местоимением “он”. Ничего против не имеешь? — Бэтти наклонила-наклонил голову вниз, выжидая моего ответа, — В России к такому нормально относятся?
Я нахмурилась.
— Честно говоря, по статистике у нас самая гомофобная страна, которая очень тяжело воспринимает в принципе всё сообщество ЛГБТ.
— И-и-и? — возбуждённо повела головой Глория, готовая к нападению. Ух! Горяча. Прекрасна!
— Но кто спросил девушек в этой статистике? Могу с уверенностью на своём опыте сказать, что девушки у нас в невидимом патриархальном рабстве. И если бы опрос был только среди женщин, то поверьте, статистика была бы совершенно другой. Лично я очень лояльна в этом плане. Тело человека — его дело. Никто другой не имеет права на его оценку или осуждение.
Глория, закивала, принимая мой ответ, и облокотилась обратно на стенку.
— Да, феминизм уже давно пора как можно сильнее продавливать в массы. А то мужики вообще, мазафака, охренели! Вот когда я стану Президентом… — я присела на краешек кровати. Словно обогреваемая солнцем я смотрела на этих изумительных двух дам и него. Да, это моё общество.