Вслух же произнесла:
- Хорошо, я согласна принять ваше предложение, если со мной постоянно будет Акулина. И на балу тоже. Мы её приоденем, она будет прислуживать мне на вашей вечеринке.
- Как, скажешь, - легко согласился князь. Он был доволен, что так быстро добился согласия:
- Сейчас тебе принесут наряды и украшения. – Баговад развернулся и вышел из покоев.
Вскоре по коридору застучали сапоги слуг. Они ввалились комнату с целым ворох белья. Чего здесь только не было! И нательные камизы, и панталоны из тончайшего батиста, и корсеты с китовым усом, и пышные тюрнюры, и бархатные пояса. Атласное блио и тонкий жипп перемежались разнообразными мехами, тяжелые платья из шёлковой тафты, украшенные золотым шитьём, чередовались с порфирами из серебренной парчи. Отдельно, на зеркальную тумбу, были выставлены шкатулки с драгоценными камнями и жемчугами.
- Это сон какой – то, - прошептала потрясённая Люда. Такого великолепия она ещё не видела.
А, вечером грянул бал, и началось небывалое пиршество.
Глава 18
Богатыри двигались по бескрайним просторам Русославии уже целый день. По бокам дороги то качал своими ветвями лес, то колосились духмяными травами поля, радуя глаз разноцветием растений. Постепенно деревьев становилось всё меньше. Теперь это, в основном, был можевельник, перемежаемый чахлыми соснами. Под ногами захрустели камни.
- Скоро Волонтия, - произнёс сельский староста.
- Это хорошо, - ответил Антон, - давайте искать место для ночлега, две ночи не спали. Пойдём к волонтам с утра, ещё неизвестно, что нас там ожидает.
- Да, вот, хорошая поляна – ровная, и ручей рядом бьёт, - Магута указал рукой на, действительно, неплохое место.
Пока собирали валежник для костра, солнце совсем склонилось к закату. Крестьянин дал дровам прогореть, и стал жарить на углях кусочки конины. Затем достал из мешка остатки съестных припасов и широким жестом пригласил Антона и Любу к импровизированному столу.
- Месцо, конечно, жестковато, но, как говорится, чем богаты – тем и рады, - говорил староста, разламывая хлеб руками. Только друзья приступили к трапезе, как вдалеке показался силуэт одинокого путника. Когда человек подошёл поближе, стало видно, что это девушка с огненно – рыжей шевелюрой, весьма приятной наружности. Судя по непокрытым волосам, была она не замужем. Движения её отличались плавным изяществом.
- Здравствуйте, люди добрые. Не пустите ли меня к огоньку, а то замаялась совсем, - произнесла девица, приятно улыбаясь ровными, белыми зубами. Голос у неё был удивительно завораживающий, словно волшебная флейта и нежная арфа звучали в унисон.