- Я не люблю строптивых баб, которые ко мне относятся без должного почтения,- прорычал Боговад, склоняясь над своей жертвой. В глазах его пылал дьявольский огонь.- Так что, каков будет твой ответ? Подчинишься?
Люся промолчала, прикрыла глаза, лишь бы не видеть мучителя.
- Я дам тебе времени два дня, невестушка, , а затем я начну убивать твоих родичей и друзей, - прорычал черный князь, сверкнув яростными глазами, налитыми кровью. - И, даже, буду настолько милостив, что пришлю к тебе твою служанку. Ты сможешь попрощаться с девкой. Интересно, каково тебе будет жить, зная, что ее смерть на твоей совести?
Боговад, показно весело насвистывая, пошел к выходу. Люся замерла, боясь пошевелиться и, тем самым, привлечь его внимание.
Люся проводила его взглядом, дождалась когда за мучителем захлопнется дверь, и только тогда дала волю чувствам. Её трясло от бессилия и горькой ярости, ищущей выхода. Девушка потеряла счёт времени. Сидела, уставившись в стену и считала, стекающие по ней грязные капли, блестящие в тусклом полумраке, словно драгоценные камни.
Ключ в замке заскрежетал, когда она уже начала впадать в отчаяние. Люся подобралась. Сдаваться без боя девушка не собиралась. Напряглась, подготовившись к броску, но, не успела и двинуться с места. В приоткрытую дверь влетела Акулина, не удержалась на ногах и кулем свалилась на земляной пол.
Людмила бросилась к девушке, которая тихо поскуливая, пыталась подняться, помогла ей и порывисто обняла.
- Ох, госпожа, похоже конец наш близок,- прошептал горбунья. – Князь с ума сходит от ярости. Рвет и мечет.
- Ничего, Акулина, - не очень - то веря в свои слова, сказала Люся,- выхода нет только из гроба.
- Не нужно так говорить, - Акулина судорожно осенила себя крестным знамением, - тем более, что эти казематы пострашнее некоторых могил будут. Слышите? Не к добру это.
Глава 22
Людмила прислушалась. Тихий скрежет, почти на грани слуха, ей совсем не понравился. Она подняла глаза к потолку, в котором только сейчас заметила небольшую отдушину, не забранную решеткой. Видимо, это был воздушный отвод, для того, чтобы пленники подземелья не умерли сразу от удушья, а дождались положенных им пыток.
Из чёрной дыры посыпались мелкие камешки, пыль, а потом Люся услышала ругательства и что - то крупное и невероятно грязное с тихим звуком свалилось кучей к её ногам. Девушка зажала ладонью рот, чтобы не закричать. Акулина метнулась в тёмный угол каземата, и Люся услышала, несущийся оттуда, тихий плач.
- Девки, «дуйте» в потолок, я гармошку приволок, - знакомым голосом провозгласила куча, превращаясь в рыжего усача, наглая физиономия которого буквально лоснилась от самодовольства,- пока вас нашёл, чуть хвоста не лишился. Ух и мерзкие у вашего князюки прихвостни.