Альфонс завилял хвостом и ткнулся мордой мне в коленку. Мордой в наморднике. Я сняла его и чертыхнулась, поняв — мне же ещё надо Афоню вывести… А значит, есть риск столкнуться с соседом.
Пёс радостно вилял хвостом, глядя на меня преданными глазами и не подозревая, какие мысли бродят в моих смятенных мозгах.
Разве так бывает, что хочется одновременно и встретиться, и спрятаться, и обнять, и дать в глаз, и поцеловать, и придушить? Не припомню, чтобы раньше я испытывала такой коктейль из самых разных эмоций.
Вот интересно, что сказала бы бабушка?
Я улыбнулась, почти услышав в голове её голос, полный ехидства: «Влюблённая дура — это вообще гремучая смесь, Нюшенька».
Угораздило же меня, а?
Через два часа, когда часы пробили десять, я нацепила на Афоню шлейку, прицепила рулетку и потопала на улицу, вжимая голову в плечи и оглядываясь по сторонам.
Дятла нигде не было.
Ф-фух.
Чёрт.
Мы с Альфонсом гуляли минут тридцать-сорок — прошлись по дворам, побегали по полю, спугнули парочку бродячих кошек, — и, почти расслабившись и забыв о Дятле — ха-ха, Анька, кому ты врёшь? — пошли к дому.
Вошли в подъезд, поднялись по лестнице…
— Привет, — сказал Андрей, стоящий возле лифта, и сверкнул широкой модельной улыбкой, выбив у меня почву из-под ног. Точнее, выбив лестницу.
Я запнулась и полетела вперед, и возможно, разбила бы себе лоб, но тут меня подхватили крепкие мужские руки и бережно поставили обратно на ноги.
— Одни неприятности от тебя, — пробурчала я, чувствуя себя как в той песенке. «И моё сердце остановилось, и моё сердце замерло».
— Ну почему неприятности, — Дятел откровенно обиделся. — Я же тебе помог.
— Ну да. Сначала я из-за тебя споткнулась, а потом ты мне помог.
— Почему из-за меня?
Чёрт. Ну не признаваться же?
— Не ожидала увидеть. От неожиданности, в общем, — вывернулась я в прямом и переносном смысле: и с ответом, и из рук Андрея. — Пусти, мне домой надо.
— На лифте поедем? — он вновь сверкнул улыбкой.
— Нет уж, хватит с меня двух застреваний за сутки.
— Бог любит троицу, — подмигнул Дятел. Опять эти приметы…
— Бог, может, и любит, — пробурчала я и указала Альфонсу рукой на лестницу. Тот, как всегда, всё понял и побежал наверх, а я пристроилась за ним. — Зато я — не очень.
Дятел бежал следом. Практически порхал. Ну не Дятел, а прям бабочка.
— Слушай, а ты во сколько утром с Афоней гуляешь?
— В девять примерно, а что?
— Можно с тобой?
И зачем я ответила…
И почему сердце опять так ужасно себя ведёт?
— Нет, не нужно. — Я вспомнила про Павла и добавила: — У меня есть компания.
Андрей помолчал.