Но Андрей почти не обратил внимания на эти слова. От возмущения он уже чуть не взрывался.
Разврату… Много эта мелочь понимает в разврате!
Хотя он тоже… не особо.
— Так что нечего мне тут… Про печенье на ночь глядя, — пробурчала мармышка обиженно и вновь поглядела на него. — Можно подумать, моё печенье кому-то сильно жить мешает. А вот твой перфоратор…
— Без перфоратора ремонт не сделать. А печенье мешает! Чем больше вес, тем громче топаешь.
Кажется, она скрипнула зубами.
— Беруши в уши — и адьос, амигос!
— Я не люблю спать с берушами.
— Ясно, — мармышка подняла брови. — Сверлить ты любишь, а с берушами спать — нет. Мальчиков любишь, девочек нет. Какие у тебя ещё недостатки?
— Я не люблю мальчиков.
— Да-да, — она закивала. — Конечно. Так я и поверила. Ты… как это называется? Латентный гомосек, во.
— Кто?!
— Хм, — мармышка прищурилась. — Слишком много умных слов, да? Латентный гомосек — равно скрытый педик. То бишь, педик, который отрицает, что он педик, но это не мешает ему быть педиком.
Ух, как же хочется её задушить!!!!
— Не педик я! — почти заорал Андрей. — Доказать?!
— И как ты это мне собираешься доказывать? — удивилась мармышка. — Что, у педиков какие-то особые приметы есть? Как клыки у вампиров?
— Вот так! — прорычал Андрей, схватил соседку обеими руками за плечи, чтобы не вырывалась, и поцеловал.
Анна
А-а-а… У-у-у… О-о-о… М-м-м…
Вот же блин. А неплохо.
И нежно, и в то же время решительно…
И приятно, как ни странно. Так что я решила не сопротивляться. Просто стояла столбом, наслаждаясь тем, как мой сосед по лифтовой тюрьме изо всех сил старается показать своё поцелуйное мастерство.
— Ну и? — спросил, перестав целовать. — Что?
— Ничего, — я равнодушно пожала плечами. — Это ничего не доказывает.
— Как это?
— Вот так! — я округлила глаза. — Я тоже могу поцеловать девочку и сказать — смотрите, я лесбиянка. А могу и собаку в нос поцеловать, это же не значит, что я с собаками того самого…
— А очень похоже! — мрачно процедил сосед. — Что ты с собаками того самого.
— Это твоя больная фантазия, — я усмехнулась. — Наверное, у всех педиков такая.
— Я не педик!
— Ну да, ну да, — я кивнула. — Конечно. Ты не педик, я лесбиянка. Всё честно.
Надо же, а ведь он серьёзно решил, что я считаю его педиком! Похоже, с чувством юмора тут всё очень плохо. Печально.
У Олега тоже было неважно с чувством юмора, и из-за этого он иногда на меня смертельно обижался. Мог на полдня надуться, услышав в магазине во время примерки, что «в этой куртке он похож на глисту в скафандре». Глиста казалась ему очень обидным словом.