Господи, спасибо…
— Я тоже… иду.
Я положила трубку, но не пошла — побежала.
Я была у подъезда минут через пять, Андрей с Афоней пришли ещё через десять. Мой пёс радостно размахивал хвостом, будто ничего страшного и не случилось, воняя при этом тухлой рыбой на всю улицу, а Дятел… нет, пожалуй, не буду его больше так называть… Андрей улыбался. Очень радостной и понимающей улыбкой, увидев которую, я подумала — и как я без него раньше жила?..
— Вот твой дезертир, держи, — Андрей передал мне рулетку. — На помойке его нашёл возле станции.
— На помойке? — я укоризненно посмотрела на счастливого Афоню. Ну да, как же я сама не догадалась! Он ещё в детстве проявлял повышенный интерес к помойкам. Я отучила, но… природа и стресс взяли своё.
— Угу. Так что надо срочно мыть наше найденное сокровище.
В тот момент я даже внимания не обратила на это «наше», но чуть позже, когда впечатления от пройденного дня прошли, вспомнила. И обрадовалась.
Слова «мы» и «наше» всегда нравились мне больше, чем «я» и «моё»… Особенно когда речь шла о том, чем мы — хотя тут уместнее говорить «я и Олег» — владели вместе.
Олег никогда не говорил «наша собака» — только «твоя». И мне всегда было это немного обидно. Хотелось, чтобы он тоже любил Афоню, но… Но, как я теперь понимала, Олег и меня-то не любил, не то, что Афоню.
Между тем мы с Андреем дошли до лифтов и, с опаской переглянувшись, всё-таки нажали кнопку вызова.
— На сегодня, я думаю, уже достаточно неприятностей, — пробормотал Андрей. — Вряд ли мы ещё и в лифте застрянем.
— Сплюнь.
— Нет, я серьёзно. Ладно, в любом случае я не осилю пешком идти, ноги уже отваливаются.
Я понимающе кивнула. Почему-то, пока я искала Афоню, усталость почти не ощущалась, зато теперь навалилась так, словно я целый день таскала мешки с песком.
Хотя я бы предпочла таскать что угодно, чем заниматься тем, чем я занималась сегодня.
Двери лифта распахнулись, и мы с Андреем шагнули внутрь. Двери закрылись… и тут я услышала странный звук. Словно какой-то писк. И шёл этот писк от соседа.
Я покосилась на Андрея. Он сделал невинные глаза и улыбнулся — мол, я не я, и писк не мой.
Ага… куртка в районе его груди вновь запищала.
— Что там у тебя? — спросила я, краем глаза заметив, как завилял хвостом Афоня.
Сосед, вздохнув, полез за пазуху… И достал оттуда крошечного и почти слепого щенка.
Я бы поперхнулась, если бы было, чем. А так просто вытаращилась на этот крохотный грязный комочек — кажется, если его отмыть, он будет белым… — и тихо спросила:
— Это… ты мне подарок, что ли, принёс?
Андрей слегка надулся. Погладил щенка по голове — тот снова пискнул — и сказал: