Сталин рассчитывал, что в течение четырех дней, отведенных для конференции, будет решен вопрос об открытии Второго фронта на Западе, о чем он просил Черчилля более двух лет назад – 18 июля 1941 года. Теперь Сталин ожидал от союзников конкретных предложений и полной ясности. Во время встречи Рузвельт демонстрировал свое доброжелательное отношение к Сталину и к Советскому Союзу, вел себя в высшей степени тактично и сдержанно. Чего нельзя было сказать о Черчилле, который не всегда мог сдерживать свои эмоции.
Сталин, вопреки ожиданиям, как вспоминал Бережков, был собранным и сдержанным. Избегал демагогии. Во время переговоров союзники убедились, что он мыслил не отвлеченными категориями, а конкретными понятиями и такой же конкретности требовал от них. Во время обмена мнениями каждый представитель старался действовать прежде всего в интересах своей страны. Основными вопросами на конференции были самые актуальные – положение дел на советско-германском фронте и открытие Второго фронта. На первом же заседании Сталин предложил союзникам высадить десант войск во Франции, отказавшись от высадки в Италии или на Балканах, как предлагал Черчилль.
– Франция – слабое место Германии, и появление там союзных войск отвлечет с Восточного фронта сразу несколько дивизий, – пояснил он свое предложение.
Черчилль во время встречи был осторожен: все время боялся, как не прогадать и не наобещать чего-либо в ущерб Англии. Он не скрывал, что ожидает, на чьей стороне будет перевес в войне, чтобы поддержать ту, которая будет выигрывать. Президент США Рузвельт сказал своему сыну Элиоту, прибывшему с ним в Тегеран:
– Черчилль смертельно боится усиления русских, а наша задача – выиграть войну без авантюр.
Во время беседы Сталин понял, что Черчилль и Рузвельт еще не согласовали между собой вопросы ни о времени открытия Второго фронта, ни о месте высадки войск, ни о кандидатуре главнокомандующего. Позже узнал, что влиятельные круги США и Англии тормозили открытие Второго фронта. Советский Союз более двух лет сражался практически один с Германией и с десятью европейскими странами, находившимися в ее подчинении. Соотношение сил было далеко не в пользу Советской России, но ей не привыкать иметь дело с таким неравенством.
Прошло два дня после начала конференции, а союзники еще не сделали никаких конкретных предложений. Обеспокоенный этим обстоятельством Сталин на очередном заседании заявил:
– Откладывание Второго фронта произведет невыгодное впечатление на наш народ. Неопределенность открытия Второго фронта вызывает у нас тревогу. Советская делегация ожидает услышать от вас конкретные предложения, неопределенные заявления нас не устраивают. Желательно не откладывать удара с запада. Мы хотим услышать от вас, кто будет главнокомандующим вашими войсками на втором фронте?