Она попрощалась, а Макс вытер влажные ладони о джинсы. Он постарается. Что ему еще остается делать? Зря Эмма так быстро ей сообщила, он пока не готов к выражению соболезнований.
***
Они не услышали, как вновь открылся люк, не почувствовали, как в яму запрыгнули двое и вытащили бездыханные тела наружу, заклеили им рты, замотали руки и ноги. Пленники не видели, как их вытащили из сарая во двор, закатали в ковры, а потом бросили в «Москвичонок», прозванный в народе «пирожком». Сверху навалили какие-то узлы, замаскировав живой груз. Машина, взвыв мотором, тронулась в путь, который занял несколько часов крутых подъемов, спусков и неправдоподобного бездорожья, особенно опасного в ночное время суток. Таким образом, они оказались в таких местах, где никогда не бывали туристы. В этом забытом богом горном кишлаке проживали только «местные», и их редко навещали друзья и родственники. И только в доме, в который доставил пленников «Москвичонок», иногда появлялись чужаки, чаще всегда тайно, не афишируя своего приезда, и задерживались в нем недолго. В этом смысле это был особенный дом. Впрочем, апартаменты, предложенные московским гостям, были ничуть не лучше той первой ямы, ну разве что размеры подземелья были побольше.
Кирсанов, открыв глаза, увидел, что обстановка изменилась: прежде всего, появился слабый источник света, серым туманом проникающий из правого верхнего угла. Затем он понял, что лежит на соломе, причем вполне свежей, Лика валялась рядом, но пока не думала приходить в себя. Он протянул руку, чтобы проверить пульс, и почувствовал, что тело сводят судороги. Все члены затекли и онемели, когда он пошевелился, мышцы пронзила резкая боль. Он осторожно растер руки, плечи, поясницу, ноги и смог подняться. Лика все еще наслаждалась сновидениями. Интересно, чем они нас одурманили, вяло подумал он. Одно было ясно: их усыпили, чтобы перевезти сюда. Зачем? Хотя, конечно, грех жаловаться, тут намного лучше, порадовался он, увидев в углу облезлое ведро, которое, судя по запаху, означало уборную. Облегчив участь своего мочевого пузыря, Кирсанов блаженно зажмурился. Его немного шатало от голода, но сон подействовал благотворно, сил было больше, чем после пробуждения в яме. Осмотрев новую тюрьму, он пришел к выводу, что это камера для более длительного содержания. Во-первых, даже при его росте в сто восемьдесят семь сантиметров он не доставал рукой до потолка. Во-вторых, погребок был просторный, не менее десяти квадратных метров, пол и стены были выложены камнем. В потолке имелся решетчатый люк, через который и лился этот тусклый серый свет. Но прутья этого люка были настолько толстыми, что их можно было использовать для изготовления турника. И хозяева убежища были людьми жалостливыми – кинули соломы, оставили ведро: располагайтесь, гости дорогие, как дома! Он сделал несколько наклонов и приседаний, чтобы окончательно разогнать кровь по телу и услышал вверху какое-то движение.