Как же она взяла и отправилась на горнолыжный курорт, на Кавказ, куда блондинкам в одиночестве ехать смертельно опасно, да еще любовником обзавелась? Хотелось, конечно, присвоить все лавры себе, мол, такой неотразимый мужик, что к ногам падают не только ветреницы, но скромницы. Но что-то помешало.
Кирсанов поморщился, не увязывалось все это в единую цепочку, как только дело доходило до мотивов – почему она поехала, а муж ее благословил – у него в мозгу происходило маленькое замыкание, мысль пробуксовывала на месте, и он что-то упускал.
– Я от голода сейчас скончаюсь, – призналась Лика.
Могу предложить изысканное кавказское кушанье «Жратва заложника», – откликнулся Кирсанов.
– Слушай, я придумала! А давай я влезу к тебе на плечи. И ты поднимешь меня к решетке, вдруг у меня получится ее открыть?
– Ты не сможешь даже пошевелить эти прутья, ты только взгляни на них!
Лика послушно встала, и некоторое время изучала решетку, задрав голову. Да, пожалуй, Денис прав, выжать вверх такую махину ей не по силам. Но что же делать? Сидеть и ждать у моря погоды?
– Эй, – закричала она, – кто-нибудь, отзовитесь!
Лика, ты что с ума сошла? – озабоченно поинтересовался Кирсанов.
– Эй, вы там! Мне надо с вами поговорить! Вы меня слышите?! – орала Лика, не обращая внимания на издевку в его голосе.
– Му-у-у! – сочно прокатилось у них над головой.
– Ты услышана! Тебе ответили! Радуйся! – возликовал Кирсанов.
– Черт, – расстроилась Лика. – Вы уроды! Козлы! Свиньи!
Она подпрыгнула на месте, грозя кулаком неведомым врагам.
– Они коровы, Лика, коровы, разве ты не слышишь? Все перечисленные тобой животные издают совершенно другие звуки.
– О господи, да что это с тобой? С чего веселишься? Мы тут сгнием в этом подвале, если будем идти у них на поводу!
– Отлично идея – бороться и сдаваться. Только вот с кем бороться? Ну покричу и я с тобой на пару, и что изменится?
– У-у-у! – вцепилась себе в волосы Лика. – Я с тобой с ума сойду, ну как можно быть таким непробиваемым!
– Это у тебя от голода, поешь каши, – потянулся, разминая мышцы, Кирсанов.
Лику хватило на полчаса. Она бегала по периметру и бормотала что-то о презренных бандитах и аморфных сокамерниках, потом, видно, устала и сползла по стенке на пол. Кирсанов заявил, что она непременно простудится, и позвал к себе. Она из вредности посидела еще некоторое время в своем углу, а потом вернулась к нему на солому.
– Денис, как ты думаешь, нас уже ищут?
– Уверен в этом.
– А найдут?
– Сомневаюсь.
– Ты шутишь! Да?
Она испуганно посмотрела ему в глаза, у него был мрачный вид, и было не слишком похоже, чтобы он шутил.