– Сразу чувствуется, что ты полный профан, и ничего не смыслишь в искусстве гравюр! – засмеялась Лика. – Возможность тиражирования – это как раз отличительная черта гравюры, но от этого ничуть не умаляется ценность того или иного произведения, выполненного именитым мастером. Это же не ксерокопия, в конце концов, авторство-то эстампов все равно остается!
– И все-таки это искусство штамповки, – уперся Кирсанов.
– Боже, ну и дикость! – пылко воскликнула Лика. – Это даже не копии, это равноценные оттиски, пойми разницу! Художник собственноручно вырезал или вытравливал изображение, от этого оно уникально, хоть не единственно в своем роде. В данном случае, если я не ошибаюсь, речь идет об иллюстрациях Владимира Андреевича Фаворского, за которые он был удостоен Ленинской премии.
– Ты его знаешь? – удивился Кирсанов, считавший, что мать сильно завышает значимость картинки.
– Лично познакомиться не удалось, – съязвила Лика, – Фаворский умер в шестьдесят четвертом, но мировую известность успел приобрести, именно как график-ксилограф, хотя занимался и книжной графикой и скульптурой, и даже театральными декорациями.
– Ладно, ладно, убедила меня, что я профан, – замахал руками Кирсанов, – признаю полную капитуляцию и обязуюсь почитать графическое искусство наряду с прочей живописью.
Лика прыснула в кулачок и пожала, протянутую им в знак капитуляции, руку! Наконец-то, ей стало с ним легко и просто общаться.
Оплатив счет, они выбрались из кафе, и она больше не дергалась каждый раз, когда он прикасался к ней, то поправляя расстегнувшуюся куртку, то подавая руку на крутых ступеньках, то поддерживая, когда она поскальзывалась. У него было крепкое мускулистое тело, и к нему ужасно подходила пословица: «За ним, как за каменной стеной», правда, ее обычно употребляли по отношению к мужу, но, вопреки всему, Лика не чувствовала угрызений совести, находя сейчас опору в нем.
– Жаль, что ты не захотела сегодня кататься, – сказал внезапно Кирсанов, глядя на лыжника, который понесся вниз, словно заяц, петляя по склону. – Я бы тебя поставил на лыжи, куда быстрее твоего неумехи-инструктора.
И от его слов вдруг сделалось жарко в животе, тем более он сказал это не нарочито, не с подтекстом, а так, между делом. И, именно от этого Лика страшно смутилась и ничего не ответила, боясь даже взглянуть на него.
Вокруг то и дело сновали поклонники зимних видов спорта, новички и бывалые лыжники, задаваки-сноубордисты, и инструкторы, вылавливающие в толпе потенциальных учеников, предлагая свои услуги всем подряд.