Двери с грохотом захлопнулись. Действительно красивая точка. В области сердца появился нарастающий холод, а в висках ноющая немота, как при лихорадке. Что ж, если нужно заплатить за то, чтобы Он был как можно дальше от меня, а это моя цена, то я заплачу ее с радостью.
С самого раннего детства меня учили, что такая блокировка связи великое преступление, немыслимое нарушение всех моральных норм и правил, пусть будет так. Да, я и эти правила нарушила, хотя если бы мне кто-то сказал, что я пойду на такое, то я бы не поверила. Мне должно было быть больно, я должна сейчас страдать ведь Он предал меня. Он решил уменьшить наши узы, сделать их почти не ощутимыми и незаметными. Это почти разрыв! Когда-то давно, еще в самом начале, сразу после обряда мне много раз снился этот момент. Момент, когда я останусь одна, лишаюсь Его тепла, биения Его сердца в своей груди, и я всегда просыпалась с криками, не было для меня худшего из кошмаров, кроме как лишится этой нашей связи. И вот этот момент настал. Я одна и холод, почти нестерпимый холод внутри, как ничто другое говорит о том, что наши узы сейчас и впредь скорее номинальные, чем настоящие. Мы сохранили лишь тень некогда прекрасных уз, просто чтобы не сгинуть обоим.
А что же я? Мне бы плакать сейчас, кричать в бессильной ярости, ведь это Он принял такое решение, а мне осталось лишь подчиниться его воле. Мне бы бежать за Ним, умолять о прощении, делать хоть что-то, но не оставлять наши узы такими бессмысленно тонкими и угрожающе леденящими. Да, любая на моем бы месте так бы и сделала, могу сделать и я. Но в место этого я улыбаюсь. Я почти счастлива. У меня нет терзаний совести, меня не тянет вернуть утраченное. Я счастлива! И я, наконец, свободна от тяжкого бремени ненужных пут!
Мне говорили о таком. Редко, но встречаются среди нас такие, кому пытка сохранять узы. Тогда подобные истории вызывали у меня ужас, хотелось закрыть лицо и спрятаться, а сейчас я сама одна из отступников, почти предатель. Да, я не придавала свои клятвы, не придам идеалы, и никогда не оставлю, не забуду про свой долг, но практически отречься от Него равносильно вечному клейму. Ни Его, ни меня теперь никогда не поймут, не простят, и будут бояться ножа в спину, ведь мы предали друг друга, а значит и остальные никогда не смогут нам верить, как раньше. Это будет тяжело и мне еще предстоит привыкнуть к своему новому статусу, и тому, что он несет за собой. Но я готова к плате, даже если она пугает. Я заплачу не раз и не два, но больше не буду рядом с Ним. Мне Его почти жаль, ведь и Ему придется трудно, но гнева во мне куда больше жалости.
