— Нет! — уверенно заявила, обдумывая все варианты.
— Что, нет!? — возмутилась лазурь прямо передо мной Его голосом.
— А, кстати, что сейчас?
— В смысле?
— День, ночь?
— Закат был около часа назад… а ты что сама не… — он вдруг осекся, замер, а потом я увидела, как Он быстро трет мне лицо влажной тряпкой. Не смотря на резкую боль в глазах, я была ему очень благодарна.
Он вскрикнул, тряпка выпала из руки, а его фигура резко отскочила от меня и поднялась на ноги.
— Что это?! — кричал он. — Кто мог такое сотворить? Что вообще происходит?
Его силуэт потускнел, ему было больно и страшно за меня.
— Не надо, прошу не надо! — попросила я, протягивая к Нему руку. — Просто, не надо!
Он опустился на колени передо мной, но я не видела Его лица. Он просто стал расплываться, пропадать. Я испугалась за Него, но потом поняла, что дела не в Нем, а во мне.
— Что… что мне делать? Как помочь?
— Ничего не нужно, — успокаивала я, пытаясь дотянуться до Его лица.
— Прости меня! Это я виноват!
— Глупости!
— Мы справимся, просто потерпи немного. Я найду лекарство! И все будет, как раньше!
Я рассмеялась, снова закашлялась, только теперь кровь изо рта попала ему на колени. Он опустил голову, потом резко прижал меня к себе, так что я окунулась в тепло лазури, в Его ласку и нежность. Ничего уже не имеет особого значения, если Он рядом со мной.
Мы помолчали. Я больше не пыталась говорить, боясь довести Его до истерики или срыва. Я не хочу, чтобы Он страдал, пусть эти страдания и ничто по сравнению с тем, что Он мог бы испытать, если бы наша связь была, такой же, как много лет до сего дня. Он ласково гладил по голове, явно опасаясь сделать мне больно, но при этом, не отстраняясь, мне даже показалось, что Он боится отойти от меня… боится, что я умру в любую минуту. Это ощущалось в Его сиянии, и Он сам старался себя подготовить к этому…
— Так сейчас ночь? — спросила я.
— Почти, небо заволокло такими тучами, что темень полная. А взором я тебя вообще не вижу.
— А взглядом?
— У меня сейчас очень хромает взгляд, я почти как человек… это моя кара!
— Перестань! — попросила я. — Подожди, ты говоришь: ночь? А сколько… когда мы виделись в последний раз?
От моего вопроса Он сначала окаменел, а потом задрожал. Я обняла Его, прилагая все силы, чтобы забрать Его боль себе. Не хочу, чтобы Он винил себя, ведь здесь виновата только я сама, а Его чувство вины сейчас нам не поможет. Оно вообще лишнее, потому что Он предал и этого не изменить, а меня скоро здесь не будет, так какой смысл страдать из-за ошибки и портить себе весь дальнейший путь?