Ее самоубийство сформировало личность будущей Тени намного лучше, чем все наставники школы вместе взятые. Смазанная картина ее тела на асфальте, в сознании мужчины, почти сплавилась с картинкой избитой, окровавленной девочки с разведенными ногами, на полу какой-то большой комнаты…
Я моргнула, обрывая связь с ментальным телом оборотня, и уже совсем другими глазами глянула на этого опасного волка. Да, убийца. Да, опасен. Да, вполне возможно, по нему плачут все мозгоправы. Но… не для меня. Никогда не могла ненавидеть того, кто когда-то любил. А уж тем более того, кто жалеет меня. Подобные чувства и во мне всегда вызывали ответную жалость. А жалость и ненависть рядом быть не могут.
Оборотень нахмурился, видимо рассмотрев что-то в моих глазах. Ведь в них не было страха перед взрослым мужчиной.
— Думаешь, с тобой будут сюсюкать? — он рассмеялся. Вполне искренне, кстати.
— Нет, господин, — пискнула я, опуская взгляд.
Вот где бы пригодились длинные волосы, за ними удобно прятаться, а я с моим «ежиком» такое не проверну.
— Ты что-нибудь помнишь о случившемся?
— Почти нет, господин, — призналась.
Знала, что родителей убили, но без подробностей. Как знала, что проделали с моим телом. И опять же без подробностей. Память ребенка «схлопнулась» сама в себе, и мне еще нужно время, чтобы выудить из нее образы моих убийц, насильников, как и последние часы жизни настоящей Бек. Нет, меня подобное не сломало бы, да и не трогало, если честно. Но месть — это свято. Всегда убирала убийц своего тела, в каком бы мире не оказывалась, и не вижу причин менять привычки.
— Так я тебе сообщу! — заговорил Тень альфы. — Твои родители мертвы, потому что оказались дерьмовыми Тенями. Из-за их ошибки и слабости едва не погиб их Абсолют.
Он шагнул к кровати, отшвырнул покрывало (или это тонкое одеяло?) прижал меня к подушке одной рукой, а второй задрал к шее мой балахон, нагло оголяя мои маленькие намеки на будущую грудь. Еще не бугорки, но уже и не кнопки. И что, интересно, здоровые лбы нашли вот в этом? Ладно, признаем, что извращенцев везде хватает…
Первый порыв к сопротивлению удавила в зародыше, но вскрикнуть таки успела.
— Смотри внимательно! — велел он, убирая руку, которой прижимал.
Ничего нового я там не увидела. Достаточно большой горизонтальный шов ниже пупка, под прозрачной пленкой регенератора и медицинского клея.
— Догадываешься, что это значит? — спросил он через несколько секунд.
Помотала головой.
— Тебя выпотрошили. Так что теперь ты — не самка, от которой может быть хоть какая-то польза, хотя бы щенками, а так… никчемная пустышка. Стае Господина твоих родителей такая обуза не нужна. Да и кормить выродку таких слабаков и трусов никто не станет. Так что дома у тебя больше нет, как и стаи. Радуйся, что мой Господин добр. Он мог бы свернуть тебе шею, но решил, оплатить тебе жизнь в приюте, подальше отсюда. Советую забыть имя Хаурес.