Те довольно стройно ответили: «Здравия! Же-лаем! Ваше! Высоко-родие!»
Эх, так ладно получилось, что Клеопин даже не стал делать замечание за то, что его повысили в чине. Хотя, если командовал ополченцами премьер-майор, то он мог, по старой привычке, именовать полковника гвардии «Вашим высокородием».
После команды «Вольно! Разойтись» Николай уже обнимался со знакомыми с детства Григорием Андреевичем Кудрявым, городничим Комаровским и другими дворянами, которые помнили его «вот таким вот маленьким!».
— Николай Александрович, простите старика, — услышал он знакомый голос.
Полковник обернулся и увидел своего будущего тестя, стоящего на коленях.
— Да что с вами? — удивлённо спросил Николай, бросаясь к Щербатову и пытаясь поднять. — Встаньте же!
— Не встану! — замотал головой упрямый старик. — Не встану, пока не простите!
— За что же прощать-то? — искренне удивился Клеопин. Но тут же с тревогой вскинулся. — Что-то с Алёной... э-э... с Элен Харитоновной?
В голове у него промелькнуло «А уж не выдал ли старый... англоман дочку замуж?»
— Да что с Ленкой-то случится? — отмахнулся «фазер». — В Череповце она. Вас ждёт не дождётся. Меня простите!
— Харитон Егорович, объясните же толком! — бросил Клеопин уже в некотором раздражении. Ну не время сейчас водевили-то устраивать!
— Я ведь, Николай Александрович, когда о мятеже узнал и о том, что лейб-гвардии егерский полк чуть ли ни главными заговорщиками были, письмо вам отписал, что помолвку расторгаю, — рассказывал старик, не вставая с колен. — И маменьке вашей о том же бумагу отправил. Потом, конечное же дело, прощения у неё просить ездил. Аглая Ивановна меня, дурака старого, простила. Простите же и вы!
— Харитон Егорович, — приобнял Клеопин будущего тестя. — Письма я Вашего не получал, потому и прощать Вас не за что. Слава богу, что Леночка жива и здорова. А теперь — встаньте, очень Вас прошу!
Николай поцеловал Щербатова в лоб, чувствуя почему-то не его, а себя старше и мудрее...
— Вставайте-вставайте, — ещё раз попросил он. Потом, оборотившись к командиру ополченцев, сказал: — Григорий Андреевич, людей ваших сейчас разместят. А вы, пожалуйста, со мной, на совещание. По дороге ещё и расскажете — чего ж так долго из Череповца шли.
Совещание командиров было решено проводить в трапезной. Пока шли, Григорий Андреевич рассказывал:
— Приказ о выдвижении в Тихвин мы получили в августе. Но пока ополчение собирали, то да се, уже и сентябрь настал. А потом, когда вышли, то решили попутно ещё и разбойников половить, вы уж простите, Ваше Высокородие...