Кровавый снег декабря - Евгений Васильевич Шалашов

Кровавый снег декабря

Николай Павлович, новый российский император, принял скипетр внезапно умершего старшего брата Александра помимо своего желания. Он не рвался к власти, не готовился к управлению величайшей империей мира. Об этом знали и противники самодержавия — радикально настроенные дворяне и офицеры царской армии. Они решили воспользоваться неустойчивой ситуацией и вывели на Сенатскую площадь верные им войска. От молодого императора потребовалось недюжинное мужество и сильная воля, чтобы не поддаться панике и показать, кто хозяин в стране.А если бы план мятежников удался? Каковы были бы последствия этой авантюры?..

Читать Кровавый снег декабря (Шалашов) полностью

ПРОЛОГ,

который мог бы стать и эпилогом


Весной одна тыща осьмсот двадцать шестого года раки были дёшевы. А как им не быть дешёвым при таком-то корме? Трактирщики вначале давали мальчишкам пятачок за ведро, а потом и вовсе — копейку. Но все были привередами — отбирали самых толстых и «нажористых». Ежели что не нравилось — выбраковывался весь улов. Дошло до того, что стали брать только таких, что «тянули» от полуфунта. Потом, правда, порция в дюжину раков, сваренных с солью, с укропчиком или сельдерюшкой, шла для господ посетителей по полкопейки. А что может быть лучше хороших раков к порции доброго немецкого пива? В аглицкой галлоновой или французской литровой кружке? Или к нашему, питерскому, поданному в полновесном русском ковше? Разве что сороковка водки под поросёнка с хреном...

Только вот одна беда. Сами жители града Петрова, сколь ни голодали в ту пору, но есть раков не хотели. А иноземцы вначале наваливались на «рюскю омар», а потом... Потом били морды трактирщикам...

Часть первая

ИСКРА...

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ЭПИСТОЛЯРНОЕ НАСЛЕДИЕ

Август-декабрь 1825 года. Санкт-Петербург

Из письма поручика лейб-гвардии егерского полка Николая Клеопина Элен Щербатовой:

«14 августа осьмсот двадцать пятого года.

Уважаемая Элен Харитоновна! Как видите, принял Ваш упрёк в том, что имя Элен не склоняется и что не следует писать его на русский манер. Извините, что опять несколько задержал с ответом. Конечно, Вы вновь справедливо меня укорили в том, что прочесть Ваше письмо я мог бы в пять минут, а от усадьбы Вашего папеньки до наших казарм верховой домчит письмо в два с половиной часа. Но я читал Ваше письмо не пять, а сто раз по пять минут. Увы, служебные дела так отвлекают меня, что ответ сумел дать лишь через два дня. Смею здесь сослаться на любимого Вами и Вашим папенькой лорда Байрона:


Если подвиг военный меня увлечёт
Или к службе в сенате родится призванье,
Я, быть может, сумею возвысить свой род
После детской поры испытанья.

Тем более что я уже сообщал Вам, что нонеча назначен я был полковым адъютантом. Увы, поэтому занятость не позволяет ответить Вам на языке вышеупомянутого лорда. Узнал на днях, что Ваш папенька чрезмерно расстроен разорением, что претерпел его любимый пиит сэр Walter Scott. Сообщите ему, папеньке, разумеется, а не этому сэру, что и я, в меру своих скромных сил и средств, готов помочь. Присланный Вами рыцарский роман прочёл с огромным прилежанием и даже осмелился распорядиться переплести его в лучшую кожу, какую можно было найти в Санкт-Петербурге.

За сим, с огромным и искренним почтением и уважением, поручик лейб-гвардии егерского полка — Николай Клеопин.