Ахмед держал в руках письмо. Оно было хрупким от грязи и сальным от тела. В одном месте зияла дыра от пули. Провезти послание из Персии через Азербайджан, переполненный русскими войсками, было нелегко. Но он сумел. Мюрид Гамзат-Бека верил, что весь его народ возьмёт в руки кинжалы и ружья, а если ружья для кого-то не хватит, то пригодится и прадедовский лук.
— Во имя Аллаха всемилостивого и милосердного, — читал Ахмед, — к вам обращаются братья по вере из Персии. Мы объявляем джихад неверным. И если вы — мужчины, то присоединитесь к нам. Вместе мы выбросим русских в море и отбросим их за Кавказский хребет. Над трупами наших врагов мы обнимем друг друга. Но если среди вас нет мужчин, то очень скоро ваши жёны будут ходить с открытыми лицами, дочери — с голыми ногами, а сами вы будете пасти свиней. Помните, что погибшие на правой войне попадают в рай. Ля илам, иль илам!
В сакле настала тишина. Аксакалы сидели и думали. С одной стороны — русских резать надо. С другой — уж слишком дорогой кровью даётся война с неверными. Просеки, вырубленные по приказу Ермолова, мешали джигитам свободно нападать на русские обозы. Форпосты и крепости подходили прямо к аулам. А сколько селений, выказавших неповиновение, было выжжено, а их жители сосланы на равнины, под надзор солдат и казаков? Все ждали слов Хаджи-Магомета. И он их сказал:
— Когда-то я слышал рассказ об одном оружейном мастере Ахмеде Абу-Бакаре из селения Кубани. Его сабли были лучшими на всём Кавказе. Даже в Дамаске таких не делали. На все свои клинки мастер наносил надпись: «Будь к мщенью скор, а к обиде медлен!» Однажды, когда враги убили родных и друзей Абу-Бакара, ему пришлось бежать. Он долго скрывался, был абреком, погонщиком скота и мечтал об одном — отомстить за близких. Через много лет он сумел вернуться в Кубани. Проходя через рынок, услышал крики зазывалы: «Покупайте сабли Абу-Бакара! » Мастер удивился. Он уже давно не ковал сабель. И ему никогда не было нужды торговать ими на рынке. Желающие купить его сабли приезжали из Дербента, Хачмаса и даже из Багдада. Мастер подошёл ближе и увидел, что сабли выкованы не из стали, а из железа. Их украшала арабская надпись. Но нанёсший эту надпись плохо знал арабское письмо, поэтому читалось как «Будь к обиде скор, а к мщению медлен!»
Мастер выхватил из ножен свою саблю и перерубил фальшивый клинок вместе с ножнами. Потом он узнал у перепуганного зазывалы имя обманщика-кузнеца. Сходил и убил его. А потом сбежались родственники и соседи и убили самого Абу-Бакара. Он так и не успел отомстить за своих близких, потому что гнев затуманил его мозг. Слишком поспешная месть — это плохо. Но запоздалая месть — ещё хуже. Если персы начнут войну против неверных, то армия Ермолова будет занята. И здесь останется только горстка солдат, а также верные русским ингуши и осетины. Наш аул должен выступить... Но как быть с другими?