Так или примерно так думал Еланин, а рука тем временем работала почти бездумно — отражала удары. Сам он пока не спешил атаковать. Изучал противника. Но всё же если долго махать саблей против такого бугая — рука отвалится. Поэтому, в очередной раз парировав клинок казака, капитан сдвинул свой эфес к чужому. А потом провёл нехитрый приём, коему его учили: «обернул» своим клинком чужое лезвие и выбил оружие. Точнее — не выбил даже, а выдернул, как пробку из «Мадам Клико». Миг — и остриё уже упёрлось в кадык верзиле. Тот, не успевший даже осознать, что остался без оружия, дёрнулся было и... замер с распахнутыми в сторону руками.
— Ну что, братец, — доброжелательно обратился победитель к побеждённому, отведя жало клинка, — теперь понимаешь, что такое настоящий бой? Быть бы тебе без головы... А вообще — молодец. Возьми оружие и встань в строй.
Красномордый уважительно посмотрел на капитана, обалдело потряс башкой и, подобрав саблю, вернулся на своё место. Строй (ну, нечто похожее на строй) замер от удивления. Похоже, этот мужик считался хорошим бойцом. Но тут из второго ряда выскочил совсем молодой парень или, как сказали бы в Малороссии — парубок. И, сбрасывая с себя полушубок, задорно выкрикнул:
— А что, благородие, на кулачках не слабо?
Капитан подошёл к хлопцу. Строго посмотрел ему в глаза и заговорил:
— Командира следует звать «Ваше благородие». Понял? И без его разрешения из строя выходить нельзя. А уж биться на кулачках — и подавно.
А так как сабля ещё оставалась в руках, то Павел просто стукнул выскочку эфесом. Не сильно (в четверть силы) и не в висок, а в лоб. Там кость толстая. Но парень отлетел в сторону и растянулся на снегу. От подобного действия строй заволновался. И тогда капитан, беря инициативу в свои руки (ох, как давно хотелось это сделать!), рявкнул-таки командирским голосом:
— Молчать! Смирно стоять! Мы — отряд регулярной армии, а не бандиты. Раз вы пришли к нам, значит, хотите свободы. А путь к свободе лежит через сражения. Чтобы сражаться и побеждать, нужна железная дисциплина. Вы кичитесь тем, что деды ваши были запорожцами. А разве запорожцы не блюли дисциплину? Но мы — не вольница. Значит, дисциплина будет ещё крепче. Иначе нас разобьют. Я назначен быть вашим командиром. И мне плевать, нравлюсь я вам или нет. Моя задача — научить вас воевать. Кто не желает — может уходить. Я жду.
Строй не шелохнулся. Мужики стояли, потупив глаза.
— Прекрасно, — продолжал командир. — Даю вам срок — до ночи. Но если кто-то уйдёт утром, то будет считаться дезертиром. А если ещё раз кто-то попробует меня проверять на сабли или на кулачки, того я просто пристрелю! Ясно?