Искорки пляшут в его волшебных глазах, и одна из его рук поднимается, беря меня за руку и крепко её сжимая. И тут я понимаю, что только что нарушила своё обещание. Я такая глупая девчонка.
— Торн Эванс, как ты уже знаешь. И, детка, не думаю, что мне хочется, чтобы ты оставляла меня в покое.
Я резко вырываю свою руку из его хватки и изо всех сил стараюсь удержать то, что осталось от моего профессионализма.
— Не могли бы вы вернуться к коротким ответам, которые не раскрывают всех подробностей? — Его губы дергаются. — Ладно, не обращайте внимания. Отлично, мистер Эванс, — начинаю я, но тут меня перебивают.
— Я же сказал тебе, Ари. Просто Торн.
— Извини... трудно избавиться от этой привычки, — всхлипываю я, отмечая, что мне слишком нравится, как звучит моё имя, когда оно соскальзывает с его губ, издавая глубокий рокот.
Он обходит меня, идя к островку, и громко роняет папку, прежде чем открыть её и начать вытаскивать документ за документом.
— Все квитанции хранятся в нижнем ящике под каждой из коробок. Просто нажимаешь на него, и он открывается. Мне потребовалась целая вечность, чтобы выяснить это, поэтому я не тратил слишком много времени на то, чтобы понять, что все квитанции и доказательства в порядке. Я не проверял их, но, если ты заметишь, что чего-то не хватает, это должно быть где-то тут. Самая важная хрень — вот здесь.
Он вертит в руках квитанцию, которая выглядит хрупкой и старой. Мои глаза расширяются, когда я вижу, что это оригинал квитанции, принадлежащей одному из сундуков, который, как я знаю, относится к началу 1900-х годов.
— Кроме того, вот копия завещания моей бабушки, а также свидетельство о смерти. На пятнадцатой странице ты увидишь список, в котором перечисляются эти вещи как часть её имущества, оставленного мне, — он замолкает, и я просто смотрю на него, неспособная что-либо сделать.
— Что? — спрашивает он, когда я продолжаю просто моргать, глядя на него после того, как он закончил говорить и толкнул ко мне документы.
— Просто не ожидала, что ты можешь выдать такую длинную фразу.
И вновь его губы слега дёргаются, и я встряхиваю себя, прежде чем сосредоточиться на документах передо мной. К счастью, я наконец-то избавлюсь от того, что он заставляет меня чувствовать, и мне не требуется много времени, чтобы взять себя в руки. Я начинаю просматривать каждый из документов, который он мне дал. Когда заканчиваю, то поднимаю глаза и пытаюсь сочувственно улыбнуться ему, просмотрев свидетельство о смерти. Несмотря на то, что его предыдущие комментарии дали ясно понять, что он не был близок с женщиной, которая ранее владела этой коллекцией, мои манеры не позволяют мне не выразить свои соболезнования.