Если бы мы были кем-то другими, я бы спросила его.
Если бы мы были кем-то другими, я бы сделала своей миссией то, чтобы это выражение и этот тон больше никогда не появлялись на его красивом лице.
— Хорошо, — шепчу я, прочищая горло. — Позволь мне начать с того, что я не собираюсь отказываться от нашей маленькой... сделки. Прежде чем я объясню это, — добавляю я, указывая на бумаги, которые прижимаю к груди, — я хочу, чтобы ты знал кое-что, что может изменить твоё мнение.
Три маленькие морщинки появляются между его бровями, когда он хмурится, глядя на меня. Больше он ничего не говорит; он даже не двигается ни на дюйм, продолжая пристально на меня смотреть.
Жар бьёт по моим щекам, но я не обращаю на это внимания, решив продолжить:
— Я понимаю, как заманчиво желать того, что ты не можешь получить, и то, что может произойти между нами, для тебя обыкновенный вызов. Я хочу быть откровенной. Я могу понять, по какой причине это может являться таковым, даже если ты в этом не признаешься. Но что я действительно не понимаю, так это то, что чувствую, когда ты находишься рядом со мной или даже в моих мыслях.
Я делаю столь необходимый вдох, и когда останавливаюсь, меня поражает осознание того, что его равнодушие исчезло. Он выглядит очень увлечённым каждым словом, которое я пытаюсь сказать ему с тех пор, как была заказана еда и выпито вино.
— Что? — выдыхаю я.
Его напряжённость заставляет каждое моё нервное окончание напрячься от осознания силы, которая от него исходит.
— Закончи, — требует он, выдавив из себя единственное слово. Тихо, но властно.
— Эм, ладно... на чём я остановилась? — бормочу я себе под нос, пытаясь вернуть свои мысли в нужное русло.
— Признание и понимание, — предлагает он, всё ещё излучая что-то, что ещё больше подтверждает эти эмоции, которые я не понимаю.
— Правильно. В общем, когда мы вместе, со мной что-то происходит. Я чувствую это. И знаю, что ты это видишь. Я совершенно точно уверена, что ты это чувствуешь. И я не против, если для тебя всё это всего лишь вызов.
Хмурые морщинки возвращаются. Отлично.
— И прежде чем мы перейдём к делу, хочу, чтобы ты знал, что я не против. Более чем не против.
Он раскрепляет руки, чтобы поставить локти на стол, затем наклоняется вперед и становится ближе — ну, настолько близко, насколько это возможно, когда между нами стоит двухместный круглый стол. Свет свечи от маленького стеклянного подсвечника делает черты его лица жёстче.
— Давай проясним, Ари. Это не было и никогда не будет проблемой. Я знаю, чего хочу, и знаю, что получу это. Назвать это вызовом означало бы, что мне не хватает уверенности. Однако, ты бросаешь вызов моему рассудку. Закончи мысль о «понимании», — приказывает он, раздувая ноздри и продолжая уделять мне всё своё внимание.