Но всё изменилось три года назад, когда погибли мои родители.
Мой отец был дипломатом, и пока я была совсем маленькой, моталась вместе с родителями по разным миссиям. Такая жизнь мне очень нравилась – новые места, интересные даже для ребёнка знакомства. Но как только подошло время средней школы, Лилиан поставила вопрос о моём обучение очень жёстко. Да, свои классы, которые посещали дети дипломатов и других работников, были в любой из миссий, и даже преподавали в них неплохо – я отучилась так пару начальных классов, но бабуля быстро убедила родителей в том, что не дело мне несколько раз в году скакать по разным школам.
После этого на время родительских командировок я стала переселяться из нашего дома в особняк бабули. И хоть и тосковала по матери и отцу, да и по путешествиям тоже, с ней мне было здорово.
Училась я всегда отлично, и не потому, что надо мной постоянно стояли и заставляли. Вообще-то, заставлять меня чему-то, чего я не хочу – только хуже делать. Поэтому Лилиан дала мне полную свободу действий, скромно обронив, что для того, чтобы со временем возглавить семейный бизнес после неё, претенденту на эту роль нужно будет быть очень умным и образованным.
А я спала и видела себя главным защитником всех обиженных и обездоленных, и кошмарным сном для негодяев. Так что занималась с похвальным рвением и любые знания впитывала словно губка. Да, мне и самой нравилось учиться – в частной школе, которую я посещала, все преподаватели были фанатами своих предметов и умели подать их так интересно, что ты сам не замечал, как пролетал урок.
Любую свободную минуту родители старались проводить со мной. Порой они брали меня с собой в короткие поездки, иногда и у них длительное время не было командировок, так что я не была брошенным ребёнком. Отношения у нас были любящие и ровные, разногласия касались лишь тайной деятельности.
В семейном деле отец помогал нужной информацией, но ни организацией, ни исполнением операций, как таковыми, не занимался. И для меня они с мамой хотели более спокойной жизни.
Отец часто спорил с бабулей, своей матерью, что то, чем наше семейство занимается уже несколько поколений, неправильно с точки зрения закона и морали. Что если мы хотим восстанавливать справедливость и наказывать преступников, то должны заниматься не самосудом, а помогать полномочным на то органам в раскрытии этих преступлений. Иначе мы становимся ничем не лучше самих злодеев.
Вот для чего нужны все наши знания и умения – доказывал он. Что, пока не поздно, нужно завязывать с этой опасной деятельностью, а самое главное, не впутывать в неё меня – его дочь. Выучусь на юридическом и буду работать криминалистом в каком-нибудь департаменте, принося большую и вполне законную пользу обществу – убеждал меня он.