Я продолжаю нести пургу, а девчонка продолжает отбиваться от меня и ревет уже в голос.
– Глеб, мы не можем пожениться, – рыдает Алена. – Я еще несовершеннолетняя!
– Что-о-о? – я разжимаю руки, не веря своим ушам.
Ёб твою мать! На меня выливают ведро ледяной воды. Два ведра! Я захлебываюсь воздухом. Нет. Нет. Нет!
– Мне 17 лет. Отпусти меня! Отпусти сейчас же!
Я отпускаю Алену, потому что больше не в силах ее держать, и она отползает от меня. Забивается в угол, прижимает колени к груди и вся трясется от рыданий.
Я застегиваю ширинку. Мне хочется сдохнуть прямо сейчас. На глазах этой сучки малолетней. Пусть видит, к чему привели ее игры.
– Хватит реветь! – грубо бросаю я ей прямо в лицо. – На меня сырость не действует! И что, когда день рождения?
– Одиннадцатого июля, – продолжает всхлипывать Алена, размазывая косметику по лицу.
– Ты предлагаешь мне подождать восемь месяцев?! Девять?! – в ЗАГСе еще же месяц дают на подумать. – Ты серьезно? Ты идиотка? Чертова сука! Я убью тебя сейчас!
– Уходи, – всхлипывает Алена. – Убирайся! Пошел вон! Я на тебя заявление в полицию напишу!
Я закрываю лицо руками, пытаясь хоть немного прийти в себя. Конечно же я никуда не собираюсь. Надо успокоить эту дуру, пока все присутствующие люди в доме не сбежались на ее рыдания. Со стороны это выглядело не очень. Да что же это?
Поднимаю с пола бутылку с шампанским, жалея, что это не водяра. Наливаю ей до краев, насколько пена позволяет.
– Пей! – приказываю я, протягивая бокал. Она не реагирует, продолжая рыдать. – Я щас прямо в горло тебе залью! – угрожаю я, но она не подчиняется, только дышит, как будто задыхается. Я отпиваю прямо из горла бутылки. Нужно выпить! Иначе я ее просто изнасилую. Грубо, жестко, без сожалений. – Ну, ты и сука! – сквозь зубы цежу я. – Что происходит? Алена, что ты делаешь? Зачем ты меня дразнишь? Ты хоть представляешь, насколько ты меня завела? О! Конечно представляешь! Ты так быстро кончаешь, что я уверен, что ты знаешь, как получить удовольствие в постели! Понравилось? Я тебя не разочаровал? – Я уже не говорил, я рычал, как зверь таежный на эту девку, что вышибла все мои мозги и терпение. – С другими тоже ревела потом в кровати и тюрьмой угрожала? Ты это все нарочно подстроила и возраст свой скрыла?
– Я? Нет, Глеб, я не делала ничего такого! Я никогда...
Меня уже бесила ее наигранная неприступность. Да сколько можно? Похуй! Пусть меня посадят и в тюрьме запетушат! Я схватил Алену за бедра, снова заваливая на постель.
– Нет, Глеб! – снова начала отбиваться от меня Алена. – У меня еще не было никого! Я девственница!