Не подозревая о моих мыслях и воспоминаниях, в которые меня всё глубже затягивает, как в тёмный омут, мой спутник включает радио. Не понимая слов зазвучавшей песни, кажется, испанской или итальянской, но позволяя страстной южной музыке охватить меня своим настроением, я приоткрываю окно, чтобы свежий воздух мог ворваться в салон и взъерошить мои прихваченные резинкой волосы. Эта небрежная причёска маме тоже не пришлась по душе, но ехать на природу с укладкой из дорогого салона – это было бы уже слишком.
А затем у Булатова звонит мобильный, и тот, выключив радио, погружается в скучный деловой разговор по работе.
Арслан
Корпоратив в самом деле был запланирован уже давно. Как подарок для коллектива журнала, благодарность всем этим людям. За то, что оставались со мной, выдержали наезды, которые посыпались на нас после одной не самой лестной статьи, приоткрывшей завесу над грехами сильных мира сего, не разбежались, когда у меня были тяжёлые времена.
Отец дал обещание передать мне журнал, когда я едва вернулся из штатов, но сперва назначил испытательный срок, заявив, что сначала я должен себя проявить, доказать, что мне можно доверить руководство. Тогда я взял на работу Ясю. Она поддерживала меня во всём – как личная помощница, а потом и как моя девушка. Вместе мы были командой. И коллектив набирался постепенно, кто-то отсеивался, кто-то загорался идеями. Всё обещало быть лучше некуда. Но расставание с Ясей, её, как мне тогда казалось, предательство сломало меня. Выбило из колеи. Мне стало наплевать на всё, в том числе и на то, что недавно занимало важнейшее место в моей жизни.
Я бросил всё и снова уехал, на этот раз ещё дальше. В Мексику, на Кубу. В мир, о котором ничего не знал. Останавливался в хостелах, каких-то сомнительных ночлежках. Знакомился с попутчиками, забывая их имена почти сразу же, как пустела бутылка, которую мы с ними делили, и отчаянно желал вот так же однажды забыть и Ясю. Не выходило. Она занозой торчала где-то во мне, так глубоко, что никак не вырвать – если только вместе с самой жизнью.
Потому что жизни без неё не было.
Когда я всё-таки вернулся в Россию, отец был очень на меня зол. Он едва не прикрыл журнал – тот не приносил почти никакой прибыли, его игнорировали рекламодатели, а люди в наше время всё чаще предпочитали не печатные средства массовой информации, а электронные. Мне пришлось буквально вырывать у Тахира Булатова второй шанс. Но теперь он больше не доверял мне. И испытательный срок, в течение которого я снова поднимал журнал и готовился к открытию и раскрутке собственного телеканала, затянулся надолго.