Да я хорош!
Подхожу к двери, но вместо того, чтобы постучать, сразу же ее открываю. Голос ведьмы слышится откуда-то сбоку, и судя по запахам, витающим в теплом воздухе, она на кухне. Как раз чем-то гремит, громко разговаривая. Я скидываю валенки и бреду на звук, планируя застать ведьмы врасплох, но замираю в дверном проеме. Потому что то, что вижу, как-то разом переворачивает мой мир. То есть не весь мир, но кое-какую значимую его часть.
Ведьма стоит ко мне спиной, изворачиваясь, плечом прижимает телефон к уху, а освободившимися руками натирает стеклянную посуду, которой около нее целая гора. Она переминается с ноги на ногу, приподнимает левую стопу и чешет подколенное пространство. Голые ноги и шерстяные носки приятно контрастируют. Подняв взгляд, нахожу кромку ее туники из плотной ткани. Рисунок вполне праздничный – олени и елки. Спина чуть изогнута, одно плечо обнажено. Волосы собраны в высокий хвост, и кончики чуть вьющиеся подрагивают, стоит ведьме пошевелиться.
Внимательно смотрю на обнаженный кусочек кожи, чувствуя, как слюна собирается во рту. Неторопливо сглатываю, оставаясь в тени. Не хочу спугнуть видение, от которого в голове все плывет. Ведь может же быть такой… Красивой и романтичной, черт побери!
– Да, мам, все готово. – Прижав телефон к уху плечом, изворачиваюсь, натирая бабулин хрусталь. Гордость, так сказать, которую она намерена мне завещать. Зачем мне хрусталь не знаю, но бабулю не обижаю и натираю до блеска салатники. – Как у вас?
– Дом вверх дном! – хохочет мама, и я слышу, как до меня долетают голоса. Играет веселая музыка, слышатся хохот и поздравления.
– Не рановато ли? – перевожу взгляд на настенные часы, отмечая, что стрелка медленно, но ползет к семи.
– Ой, Оль, самое то. Мы еще на елку пойдем.
– Удачи вам там, – хмыкаю, намереваясь закончить разговор. Если мы еще поговорим минут пять, то меня начнут грызть сомнения. – Звоните, если что.
– Конечно, дочь, – прощается мама, а я свободной рукой сбрасываю вызов и оборачиваюсь, чтобы убрать телефон, как неожиданно мурашки ползут по спине, а взгляд цепляется за огромную тень.
Ахнув, чуть не роняю телефон и не запускаю в тень салатник, благо та самая тень, в контурах которой узнаю Босса Боссыча, выходит на свет.
– Какого хрена? – ругаюсь, убирая салатник и телефон. – Нельзя же так пугать!
– Ну вот, мираж развеялся, – доносится до меня бормотание босса и он быстро приближается ко мне. Протягивает пакет, которым практически тыкает в меня. – Дед просил передать.
– Что это? – Заглядываю внутрь и, заметив несколько банок, поднимаю взгляд, но босс уже смывается. – Эй!