Оля сидит напротив меня за столом, ковыряет еду в тарелке и вздыхает.
– Слушай, пока их нет, может, все же объяснишь, что за дурные мыслишки бродят в твоей голове? Меня уже порядком достало, что зыркаешь на меня так, – ворчливо произношу, разделывая кусочек рыбы.
Оля фыркает и, взглянув на дверной проем, в котором недавно скрылись наши родственники, и тихо выдыхает. Чуть поддается вперед и быстро тараторит, прикрывая рот ладонью. Видимо, надеется, что кроме меня ее никто не услышит. Вообще-то, я тоже ни черта не слышу, поэтому наклоняюсь по направлению к ней и слушаю, поражаясь фантазии девушки.
– Они хотят нас свести.
– Что?
– Ни что, – хмыкает вновь. – Говорю, что хотят нас свести. Тут и дурак сообразит.
– Не понимаю…
– А чего не понятно-то, – пожимает плечами. – Думаешь, мы просто так сейчас собрались за одним столом? Посмотри на нас. Сидим друг напротив друга, как парочка на чертовом свидании. Бабуля то и дело уходит на кухню, а дядя Петя мчится ей помогать. С чем помогать-то? Она что сама не может достать салат из холодильника или открыть банку? Ба у меня крепкая, справляется сама неплохо.
Как только она затихает, злобно посматривая на прикрытую дверь, я невольно оборачиваюсь и задумчиво разглядываю пустоту. Они действительно часто сбегают, за столом оставляет нас наедине, а если мы все сидим, то задают вопросы, на которые нам приходится отвечать вместе.
– Черт, – шепчу я, почесывая подбородок. – А ты права.
– Во-во, – хмыкает Оля. – И еще этот номер с баней. Ты заметил, как они поглядывали на нас. Мол, что это вы нам не высказываетесь из-за недоразумения.
Я смеюсь, наблюдая, как Оля закатывает глаза. Строит гримасы, явно подражая кому-то из своих родственников.
– Просто потерпи. Обещаю, нам воздастся за это.
– Принимаю акциями, – резво отвечает Оля, схватившись за ложку, торчащую из салатницы.
– Губу-то не раскатывай, – парирую я, подмечая, как лукаво светятся ее глаза. – Шутишь, да?
– А то, – вздернув носик, на котором я подмечаю парочку бледных веснушек, опускает голову сразу же, как до нас доносятся шаркающие шаги деда.
Дверь распахивается и на пороге появляется старик, держащий в одной руке бутылку вина, а во второй штопор.
– Долго искали, – громко говорит он, показывая на инструмент, который в иной ситуации мог бы заменить любым иным. Например, саморезом и пассатижами. Мне ли дедовскую смекалку не знать.
Я киваю, принимая его очередную версию для продолжительного отсутствия, и принимаюсь за еду, решив воздержаться от алкоголя. В планах сбежать из деревни поутру, пока дед не придумает еще какой-нибудь квест. Мои нервные окончания скоро воспалятся от пребывания на свежем воздухе. Хотя глянув на Олю, которая помогает старику разливать вино по бокалам, не скажешь, что ей тут не нравится. Щеки у нее румяные, глаза блестят и это точно не от алкоголя. Она улыбается, шутит и активно поддерживает беседу. Помогает своей бабушке, то есть бабуле, освободить место для горячего и активно орудует ножом, нарезая аккуратные ломтики хлеба. Потом тянется к моей тарелке.