− Они быстро нашли общий язык, да и Динка хорошо с детьми ладит.
− Молодая она слишком, Стас. Ой, молодая.
− Мам.
− А если хвостом крутить начнет, а? Молодость, она ведь такая. Может, подождешь немного? Не торопись.
− Если постоянно бояться, что не получиться, то можно всю жизнь так прожить впустую и ничего не сделать. Сейчас тебе не о чем переживать. Да, разница в возрасте, но не в двадцать же лет, – мама поджала губы, беря с полки банку.
− Кому говорю? Будто слушал меня когда-то! Воздух только сотрясать, – мама вздохнула и, всё также бурча на меня, продолжала протирать очередную банку. − Анжелика-то Ромкой интересуется? Приезжает хоть?
− У неё сейчас своя жизнь.
− Забыла, значит, о сыне. Рома спрашивает о ней, наверное?
− Раньше спрашивал, сейчас нет. На прошлых весенних каникулах ездил к ним, больше не просится.
− Обидела, значит. А я тебе тогда ещё сказала, что эта Анжелика мне не нравится. Вертихвостка. У неё на лбу это написано.
− А Дина нравится? – мама поджала губы в попытке скрыть улыбку. Думает, я не видел, как они там щебетали на кухне. − Мам?
− Ну, нравится, нравится. Но, очень молодая, сына. Очень.
− А я старый хрен уже значит, да?
− Стас! Я просто беспокоюсь. Одна хвостом покрутила уже, а ты теперь в одного ребёнка тащишь.
− Не тащу, а воспитываю. Ромка никогда мне обузой не был и не будет, − открыл дверцу и бросил окурок в топку.
− Не придирайся к словам. Без матери он растёт у тебя.
− Вот, привёл тебе невестку. Чего опять недовольная? Ромку любит, он её тоже. Чего надо ещё? То тебе Анжелика не нравилась, что вертихвостка, то теперь Динка: вроде нравится, но молодая. Мария Егоровна, определитесь уже!
− Оболтус! – и снова полотенцем по спине. Сижу, ржу. – Мне главное, чтобы вы счастливы были, главное, чтобы тебе всё по душе было, а я-то смирюсь с любым твоим выбором.
− Ой, мамуль, так выбрал уже. Смиряйся.
− И в кого ты такой у меня? В деда, наверное, пошёл. Тот тоже ни разу совета ничьего за всю жизнь не спросил.
***
Я не успела прийти в себя, как Ромка потащил меня смотреть хрюшек, а когда мы вернулись в дом, то Мария Егоровна попросила помочь ей с лепкой пельменей. Мама Стаса оказалась очень приятной и располагающей к себе женщиной. Мы быстро нашли общие темы для разговора. Обсуждали рецепты, она рассказывала о детстве Франца, сдавая его с потрохами, на чём он нас и застал.
− Сплетничаете? – запёрся на кухню, по пути снимая грязную футболку, и плюхнулся на стул рядом со мной.
− Конечно, а кто нам запретит? – отозвалась Мария Егоровна.
− Вот про то, как я свалился с соседского ИЖа, могла и не рассказывать. Как мне теперь реабилитироваться в Динкиных глазах? Она и так со мной кататься не хочет, – подслушивал что ли, зараза.