− Что за мысли крутятся в твой белобрысой головке? − спросил Стас, заметив, что я притихла.
− Почему ты сегодня такой?
− Какой?
− Не знаю, спокойный, что ли. Где привычные издевки? И что это за внезапная симпатия? Не с кем было потр*хаться? Или луна в какой-то особой фазе сегодня?
− Сколько вопросов, – Стас смеётся. – Почему внезапная симпатия? Ты, когда не тупишь, вроде ничего.
− Я серьёзно.
− Я тоже. – Стас закуривает, приоткрывая окно. − Болонка, вот ты иногда дура дурой, а иногда вроде ничего, проблески интеллекта случаются. Да и фигурка у тебя аппетитная. Думаю, с возрастом, когда твой затянувшийся пубертатный период закончится, ты станешь шикарной женщиной. Поэтому, пока ты не включаешь режим идиотки, можешь рассчитывать на моё расположение.
− Это ты мне сейчас так завуалировано предложил время от времени встречаться для секса? − спрашиваю, невольно приподнимая бровь от удивления.
− Говорю же, иногда твой мозг очень хорошо работает, жаль, случается это не часто, – он выбрасывает окурок в окно и забрасывает в рот мятный леденец.
− Франц, я вот даже не знаю: ударить тебя сейчас, нахрен послать или сделать вывод, что комплименты ты делать совсем не умеешь?
− Выбери что-то одно, – Стас снова улыбается и паркует машину у моего подъезда.
− С комплиментами, Станислав Львович, у вас совсем туго, – это очевидный факт, и наше с ним общение − тому подтверждение.
− Иди уже.
− И тебе спокойной ночи!
***
Воскресенье я провел с Ромкой, ездили с ним на картинг, развлекались.
− Пап, а почему мама больше не приезжает? − спросил Ромка, когда мы с ним обедали в местном кафе.
− Маме уже нельзя ездить так далеко.
− Потому что у меня скоро появится сестра, да?
− Всё верно, Ром. Но ты можешь поехать к маме на весенние каникулы, если хочешь.
− Хочу. Ты меня отвезешь?
− Отвезу. Только ещё неделю надо походить в школу.
− Замётано, – выдал сын.
− Это что за слова?
− Какие? Я же не матерился, − на его лице отразилось истинное удивление, хотя разговор у нас с ним уже был по поводу таких выражений.
− Ещё бы ты матерился! Я бы тебя язык перцем намазал сразу. Надевай куртку и поехали домой, тебе ещё уроки делать.
− Уроки-и, – обреченно протянул Ромка, − такая дрянь. Может, ещё покатаемся?
− Роман Станиславович, вы не думаете, что вам по возрасту ещё не положено выражаться такими словами? − окинул сына строгим взглядом, специально перейдя на официальный тон. Ромка знал, что, если я стал обращаться к нему, как к взрослому, то его дело труба.
− Ну, я же ничего плохого не сказал.
− Роман.
− Извини, пап. Я больше так не буду, – буркнул сын и поспешил на выход из здания.