− Что именно?
− Например, о том мудаке, который поматросил и бросил, а ты до сих пор сопли на кулак наматываешь.
− Не наматываю.
− Наматываешь. И сопли, и слёзы, и жалеешь себя разнесчастную.
− Нечего рассказывать. Любила, с ума сходила, любое его слово с раскрытым ртом ловила. Потом отчаялась и… У тебя есть сигареты? − Франц протянул мне пачку. – Когда он был в стельку пьян, залезла к нему в постель, − Стас бросил на меня недоуменный взгляд. − Да, не смотри так. Знаю, что идиотка. Он только разозлился, когда понял, что у меня никого до него не было. Наорал, отчитал, как ребенка, и отправил домой. А потом был второй раз. Тоже сама предложила, и тоже он был пьян. Честно, на то и был расчет, – я приоткрыла окно и подкурила сигарету.
− Зачем? Одного унизительного раза тебе мало было?
− Мне плевать тогда было и на гордость, и на приличия. Просто хотелось хоть ненадолго побыть рядом. Крошки со стола собирала и ими же наслаждалась… А потом он женился. Вот и всё. Конец истории.
− Ху*вая сказка, Болонка. И что, до сих пор сохнешь по этому мудаку?
− Нет. Но собрать себя до сих пор не получается, – Стас припарковал машину у моего дома и повернулся ко мне.
− Ну и что сидишь? Ночь, как понимаю, у тебя свободная.
− Издеваешься?
− Нет. Слушай, меня почти месяц налоговая пыталась активно поиметь во все места, и я конкретно так подза*бался. И тебе, и мне надо прочистить мозг, а для этого я знаю всего три способа: спорт, секс и напиться в дрова. Спорт не помогает, напиваться не получается. Так что? – он так близко, что невольно хочется прикоснуться. Несмотря на свое паршивое настроение, улыбаюсь.
− Ещё раз назовешь меня Болонкой, я тебя пошлю… хм … в лес густой, − стараюсь говорить серьёзно, но в конце всё равно едва не смеюсь.
− У нас говорили: «В бурьян высокий, жопу крапивой подтирать», – комментирует Стас, тоже растягивая губы в улыбке.
− Ну, там уже сам определишься.
− Я тут подумал, заканчивай-ка ты бухать, − произнес, глядя, как Динка, потирая глаза, начала просыпаться.
− У-у-у, − простонала Савельева, переворачиваясь на живот и утыкаясь лицом в подушку, − а ты заканчивай думать. Тебе вредно, умного всё равно в голову ничего не приходит.
− Я серьёзно. Ты вчера, как заправский алкаш, философствовала о смысле жизни, вселенском одиночестве и своей роли во всём этом, − она приподнимает голову и смешно морщится. − Это п*здец, Болонка.
− Дина. Меня зовут Дина.
− Когда ты тупишь и творишь дичь, ты − Болонка, а Диной ты станешь, когда научишься пользоваться серой жидкостью в своей черепной коробке.