Мы заняли один из столиков с удобными диванами. Данька пытался заинтересовать меня разговорами, но мой взгляд то и дело искал в толпе Болонку. Взбалмошная девица уже висла на плечах какого-то сопляка, пробуждая этим у меня желание сомкнуть пальцы на её тонкой шейке.
− Стасян, ты, если решил драку затеять, то лучше сразу предупреждай.
− Ты о чём?
− О том самом. Ещё пять минут, и ты зарядишь пару апперкотов и коронный хук справа.
− Было бы ради чего.
− Блондиночка твоя хвостом крутит. Вы в разбеге?
− Нет.
− Жаль, я бы подкатил.
− Яйца свои закати в лукошко и даже в её сторону не смотри, − Данька прыснул от смеха, едва не поперхнувшись вискарём. Меня же это всё за*бало. Болонка опрокинула в себя очередной бокал с коктейлем и потянулась за следующим. Овца белобрысая накидывалась так, словно это её последний день на Земле. Где мозг у этой курицы?
***
Эта высокомерная сволочь пропала на целую неделю и даже не соизволила извиниться. Хотя о чем это я? Где извинения, и где Франц − это же противоположные полюса. Настроение моё колебалось в эти дни от нереального подъема до состояния депрессии. Хотелось то плакать, то бухать, то позвонить и обложить его трехэтажным русским матерным. Но вместо этого я последние три дня не вылезала из ночных клубов. Конечно же, на пару с Баевой. Вот и сегодня, развлекаясь в одном из известнейших клубов города, я никак не ожидала, что перед моими очами возникнет персона нон грата – Стас, мать его, Львович.
− Тебе хватит, − нечисть, блин. Возник, словно по щелчку пальцев, хватая мою руку с очередным коктейлем.
− О, высокоблагородие коронованное пожаловало. Чего надо, Станислав Львович? Пенсию получили, решили потусить? − козлина всё такой же симпатичный, хоть бы чуть-чуть подурнел за эту неделю, ей Богу.
− Пойдём, – он больно дергает меня за руку.
− Отпусти, − стараюсь вырвать руку, но захват у Стаса словно железный.
− Эй, мужик, оставь девушку, − Франц окидывает презрительным взглядом моего спутника, который неожиданно и совсем неуверенно решил вступиться.
− Исчезни, − рыкнул Стас, не повышая голоса, но грубо и угрожающе. Этого хватило, чтобы мой защитник сдулся, как некачественный китайский воздушный шарик.
− Что ты себе позволяешь? – его самоуверенность меня не просто злила, она выбешивала до предельного уровня. Он что думает, что все ему поклоны бить должны и ниц кланяться? − Рамок совсем не видишь? Отпусти меня, сказала, придурок! Самовлюбленный индюк, я с тобой никуда не пойду… – Франц с раздражением качнул головой и выругался себе под нос, слов я не услышала, а дальше меня просто закинули на плечо и понесли на выход. – Свинота пещерная! Скотина! Поставь меня! – он вынес меня из клуба и резко поставил на землю, отчего голова пошла кругом.