− Ты заткнёшься или нет, истеричка чокнутая! Как же ты меня достала нахрен! – мы оказались благодаря Стасу на закрытой парковке, во дворе здания клуба.
− Дебил! Чего тогда хватаешь, раз достала! Идиот малахольный!
− Рот прикрой, дура недоразвитая! – Франц жестко хлопает рукой по стене, от чего я даже вздрагиваю.
− Если я дура, то ты кто? Скотина невоспитанная! – я бью ладонями в его грудь, стараясь его отпихнуть. Этот дебил почти прижал меня к стене своей тушей и ни на сантиметр не сдвигается с места. − Дай пройти, а то твоя завышенная самооценка сейчас меня задушит.
− Это дурость твоя тебе на черепную коробку давит. Успокойся, сказал. Или выпитый эликсир храбрости кровь кипятит?
− Пошел ты нахрен, Франц. На-х-ре-н! Не слышишь что ли? Ты тупой!?
− Как же ты за*бала меня, придурошная! – я не выдерживаю и влепляю ему хлёсткую пощечину. Стараюсь залепить вторую, но Стас резко ловит занесенную руку и прижимает к стене. Кирпичная кладка больно царапает кожу, от чего я буквально сатанею, стараясь вырваться и расцарапать его лицо.
− Козёл!
− Идиотка! – жёсткий захват ладонью на мою шею, и он неожиданно больно впивается в мои губы, удерживая меня и не давая не то, что отстраниться, даже вздохнуть. Это трудно назвать поцелуем. Он врывается в мой рот, наказывая и подчиняя, ломая моё сопротивление. Чертов ублюдок. Не отпускает до тех пор, пока предательский стон не вырывается из груди, и я окончательно не растекаюсь мягким желе в его руках.
− Ещё раз так сделаешь, руки переломаю, поняла? – его губы скользят по линии подбородка, опускаясь на шею, оставляя небольшой укус на чувствительной коже.
− Заеб*шься, − рычу, а у самой кровь вскипает, но и злость никуда не делась. Впиваюсь ногтями в его шею, одновременно прижимая его голову теснее к себе.
− Я тебе рот с мылом вымою дома, − руки Стаса нагло задирают моё платье, я же с нетерпением тянусь к пряжке его ремня. Если я − придурошная, то Франц тоже не совсем нормальный. Он, распечатывая в спешке защиту, подхватывает меня под бедра и почти на весу резко входит, вырывая мой вскрик и последующий стон. Потемневший взгляд Стаса, наше смешанное дыхание, и я не замечаю нафиг уже ничего: ни холода от порывов ветра, ни больно царапающей мою спину стены. Мне пофиг. Есть только Стас, его руки, губы, прикосновения… Воздух с судорожными всхлипами вырывается из моих лёгких, а накрывшая волна оргазма уносит мой разум на самый край сознания, заставляя всё тело сладко содрогнуться. Если бы не его рука, крепко меня обхватившая, то я бы изодрала себе всю спину к чертям, так как он последним толчком почти впечатал меня в кирпич.