«Долго единственной целью моей жизни было саморазрушение. А потом захотелось счастья»
Фредерик Бегбедер
Внутри всё колотится от злости и, одновременно, от сладкой дрожи. Козёл, урод, мудак. Вот не встречала его почти три месяца и ещё бы столько же не видела. Высокомерная сволочь. Сама не заметила, как прошла большую часть улицы, дойдя почти до центра. Руки замерзли то ли от нервов, то ли от ветра. Отчаянно хотелось в тепло и горячего кофе. Довольно уютное кафе встретило меня вкусным запахом ванили и приятной обстановкой. Официантка приняла заказ, и я заняла место у окна в полупустом зале. Бизнес-ланч закончился, до ужина ещё далеко, поэтому посетителей было немного. Прочитала сообщение от Баевой, что вырваться с работы ей не удаётся, и она заедет ко мне вечером. Отправляю короткое «Ок» и убираю телефон. Возвращаясь мыслями к Францу. Почему мне никак не удается вытравить из себя мысли об этой эгоистичной свинье? Ведь мудак последний. Только внутренний голос шепчет, что было не только плохое… И тут не поспоришь…
Я уже допила свой кофе, когда рядом совершенно неожиданно возникает Орлов.
− Привет! – присаживается напротив меня. – Свет, приберите в баре, – отдает указание проходившей мимо нас девушке. – Извини, − возвращает своё внимание к моей персоне.
− Твоё кафе?
− Да.
− Красивый интерьер, – убранство и, правда, впечатляло стилем и уютом.
− Только не говори, что работу ищешь, − усмехнулся Артём.
− Нет, не ищу. Зашла кофе выпить, и только, когда тебя увидела, поняла, чьё это заведение, – он смотрит с привычным прищуром, будто что-то подсчитывает в голове.
− У тебя всё хорошо?
− Нормально.
− По тебе не скажешь.
− Всё. Хорошо. Правда, – произношу по словам для большей правдоподобности.
− Динка, ты врать совсем не умеешь. Стас обидел?
− Кафе у тебя уютное, − обвожу взглядом зал. − Чувствуется рука Киры. И кофе вкусный, – набрасываю на шею шарф и застёгиваю сумочку. − Пойду я. Рада была увидеть, – делаю пару шагов и останавливаюсь, поравнявшись с его стулом. − И знаешь, ты прав был, когда говорил, что я дура. Полнейшая и непроходимая, – Орлов ничего не отвечает, и я выхожу из кафе.
Внутри полнейшая тишина, всё ровно: ни всплесков, ни трепета. Вот, сидел напротив Артём, а я думала совершено о другом. О том, чьё имя слетело с его губ, и только тогда что-то внутри дёрнулось, сорвалось вниз маленьким камушком. Шагаю по тротуару, шурша опавшими листьями, и отчетливо понимаю, что всё случившееся тогда между мной и Артёмом было фальшивкой. Это было лишь моим желанием видеть нечто особенное там, где его и не было. Помню, первые месяцы не могла представить, как это целовать другого мужчину, быть с другим мужчиной, смотреть в чужие глаза. Настолько я протравила себя мыслями о нём, настолько утонула в однобоких чувствах. Но со временем память многое стирает, точнее, стирает ненужное. Сейчас Орлов засыпает в объятиях другой женщины абсолютно счастливым, а я до сих пор одна. Но только теперь я поняла, что не любила его никогда. По-настоящему не любила. И это тоже моё позднее осознание.