— Джон, — тихо произнесла я, стараясь вложить в этот звук максимум дружеской интонации, — прости меня, не хотела тебя обидеть и наговорить гадостей, просто Нудлок разрушил мой дом и у него мои родные, я не могу не волноваться.
— Понимаю, — так же тихо ответил он и посмотрел мне прямо в глаза, так спокойно, заботливо и тепло, что моя душа расцвела и запела в надежде на нечто большее, чем просто этот взгляд. Он притянул меня к себе, сжав крепкими руками мои плечи и бережно, словно маленького ребенка, поцеловал в макушку, так как это делает отец, укладывая ребенка спать. Но мне казалось это нечто большее, я на это надеялась, поэтому поддавшись порыву, обняла его за талию и зарылась лицом в широкой груди. И снова стало спокойно, легко…
— Где Питер? — вдруг поинтересовался он.
Я замерла, судорожно думая, что ответить.
— Как ушел? — вслух произнёс Джон, и я даже отстранилась, глядя на него снизу вверх не понимая, с чего он взял, ведь ничего не говорила.
— Почему? Жди нас! Мы сейчас тебя нагоним, — выпустив меня из приятных объятий, громко и властно произнес мой новый знакомый непонятно кому, глядя в сторону поля, туда, где чуть больше минуты назад скрылся Питер.
— Питер! — почти злился Джон, но все еще держал себя в руках.
Я никак не могла понять, что происходит, от этого сложила руки на груди в замок и, распахнув удивленные глаза следила за высоким и недовольным мужчиной, который наконец-то соизволил повернуться ко мне. Видимо заметив мой озадаченный взгляд нервно выдохнул.
— Я говорил с Питером, — пояснил он.
— Не поняла? — еще шире распахнув глаза, произнесла я.
— Долго объяснять, я умею мысленно общаться с людьми на расстоянии, — подняв правую бровь вверх, пояснил он.
— То есть мысли читаешь? — испугалась я, вспоминая все, что надумала себе про него и резко краснея от того как неудобно себя чувствовала.
— Нет, не совсем, — пояснил детектор лжи, — я не могу прочесть мысли, твои или чьи либо еще, хотя признаться, за последние три года я немного усовершенствовал свои возможности и иногда у меня выходит и это. Но чаще всего нет, я зову того, с кем хочу говорить мысленно и если он отзывается, то диалог состоится, а если нет, то я без силен, что либо до него донести, — пояснил мужчина и тяжело вздохнув, опустил вниз наполнившейся болью взор.
— Опять она! — вскипела я про себя, понимая, кто именно не отзывается на его призыв и чьи именно мысли он пытается прочесть все эти годы, — нет, так дело не пойдет! — твердо решила, думая как действовать дальше. Но, не придумав ничего путного, соизволила пойти на хитрость и, смело шагнув вперед, резко взвыла от фантомной боли в правой ноге. И пусть никакой боли на самом деле не было, но Джону об этом знать не обязательно. Схватилась за лодыжку и театрально, стараясь вызвать как можно больше сочувствия, упала на землю, морщась и практически плача.