Он стоит, уставившись на меня, и на этот раз ему нечего сказать.
Абсолютно.
Пак Редхаус только моргает, как большой тупой идиот.
— Дверь там, — холодно напоминаю ему я.
— Ты настоящая чертова сука.
Я жму плечами.
— Лучше сука, чем насильник. Убирайся.
Бекка
Суббота
Что за хрень со мной происходит?
Я изучаю своё отражение, пытаясь найти хоть какой-то ключ к пониманию того, почему я была такой на голову больной. Зеркало не отражает ничего нового, ничего интересного, ничего, что показало бы, что у меня был один из самых лучших оргазмов в моей жизни прошлой ночью, за которым последовал полный эмоциональный кризис.
О, и в комплекте также идет мужчина с раздвоением личности, который, вероятно, спас мне жизнь. Это также приятно. Девушка же должна выглядеть немного иначе после такого, но я, все еще, прежняя. Те же обычные ничем не примечательные каштановые волосы, скучные глаза и губы, на которых иногда бывает нанесен блеск, если мне захочется куда-нибудь выйти. По крайней мере, я почистила зубы… Я не могу избавиться от воспоминаний, но чертово дыхание теперь свежее. Это же должно что-то значить, верно?
Конечно, хороший ночной сон имеет большое значение, но и в этом я облажалась. Вместо этого, я яростно шила всю ночь напролет, жужжание моей машинки наполняло квартиру, когда я измельчала оставшиеся материалы из забитого мусорного ведра. Ничего не получалось, независимо от того, что я пыталась создать. Все было отвратительным и неправильным, как и я.
Я рухнула на пол в пять утра, отключившись из-за усталости.
Звонит телефон, и я хватаю его, ожидая услышать голос Даниэль. Она обещала позвонить мне сегодня утром, как только проснётся. У нас был назначен маникюр в одиннадцать — еженедельный ритуал, которым я дорожу по разным причинам, не в последнюю очередь, из-за возможности поэкспериментировать с добровольной жертвой, которая никогда не жалуется, если мои дизайнерские инновации проваливаются, так и не увенчавшись успехом.
— Бекка?
— Мама? — удивленно спрашиваю я.
Она была так зла прошлой ночью. Я до сих пор веду мысленный спор с Паком. Он был прав, она обижала меня так много раз. Почему я должна делать что-то ради нее?
«Потому что ты любишь её», — шепчет мое сердце.
Это отстой, потому что это правда.
— Прости, детка, — говорит она, звуча подавленно. — Я не могла уснуть всю ночь. Я не должна была так говорить с тобой. Ты должна заботиться о себе. Я понимаю.
— Ты в порядке?
Она не отвечает, грубо кашляя.
— Я в порядке, — шепчет она, но я уверена, что это не так.
— Что он сделал?
— Ничего. Все нормально. Ты не беспокойся обо мне. Уверена, что всё будет хорошо.