— Мне всё-таки нужно извиниться перед ним.
— Да, хотя он и был придурком, так что не стоит слишком сильно упражняться в самобичевании. Просто скажи ему, что ты сожалеешь и уйди. Кратко и сладко.
— Точно. Мне так и нужно сделать.
— Теперь о твоей маме. Ты говоришь, что ей нужно две штуки?
— Она так мне сказала.
— Господи, сколько в ней дерьма. Она может пойти в приют для женщин, спрятаться на неделю или две, а затем купить билет на автобус до Каллапа. Это же логично.
— На это все также нужны деньги, — говорю я ей. — И я не уверена, что она пойдет в приют. Она упрямая.
Даниэль вздыхает.
— Если она не пойдет в приют, то, на самом деле, она и не хочет покидать его, и две штуки ничего не изменят. Тебе нужно много денег, чтобы привезти её сюда, но именно она должна сделать первый шаг. Ты не сможешь сделать это за неё.
Я медленно киваю, потому что она абсолютно права.
— С тобой всё будет хорошо, Бекка, — говорит Даниэль, наклонившись вперёд, чтобы обнять меня за плечи.
Её глаза встречаются с моими, полные любви и поддержки. Боже, мне повезло, что у меня есть такой друг.
— Мы все тебя любим. Это дерьмо с Паком утрясется — он найдёт кого-то ещё, и всё это порастет былью. Не волнуйся, хорошо?
Я снова киваю, отказываясь признать крошечный приступ боли, который испытываю. Просто ещё один признак того, как я облажалась, потому что мысль о Паке с другой женщиной совсем не помогает мне в улучшении настроения.
Никак.
Во всяком случае, я чувствую, будто отравилась чем-то.
Надеюсь, вся причина только в Fireboll.
***
Мой день становится лучше после визита к Даниэль.
Обычно я не покупаюсь на всю эту дребедень, типа выговорись-и-тебе-полегчает, но на этот раз мне действительно помогло. Моя лучшая подруга настолько полна здравого смысла и нужных слов, что к тому времени, как мы накрасили ногти, я снова чувствую себя почти человеком, потому что она права.
Я никому и ничего не должна.
Мама уже давно закопала себя — никто не ждал, что я побегу спасать или освобождать ее. Что бы я ни выбрала, это должен быть только мой выбор.
Отвергнуть Пака также мое решение. Если я не могу справиться с отношениями, то не бывать и никаким отношениям, но это не означает, что кто-то запретил мне оставаться свободной. Но я определенно должна извиниться перед ним. Разговор с ним будет тяжелым? Абсолютно. Но я переживу, бывало и хуже.
В конце концов, ситуацию с мамой тяжело понять. В каком-то смысле было бы намного проще, если бы она не перезвонила. Наш разговор тем утром сбил меня с толку — моя мама не извинялась. Никогда. Это было совсем не похоже на её обычные трюки, и это меня напугало.