— Ты все усложняешь. Я просто пригласил тебя на вечеринку. Хочу похвастаться тобой, потому что ты красивая, и я горжусь тем, что кто-то вроде тебя мирится с кем-то вроде меня. Что ужасного в том, что мужчина чувствует симпатию к своей женщине?
Я вздрагиваю, потому что он всё ещё пахнет сексом. Я хочу продолжения.
— Хорошо, — отвечаю я. — Но только если Тереза не будет против. И никакого сумасшедшего дерьма.
— Ты ничего не обязана делать, — говорит он. — Ты покажешь мне уважение, я покажу тебе уважение, и мы хорошо проведём время.
Я протягиваю руку и беру его затвердевающий член, слегка сжимая его.
— Мы еще как хорошо проведём время, — соглашаюсь я, надеясь, что это правда.
Стоит попробовать, и я уверена, что он сможет отпросить меня с работы. Клуб всегда был так же глубоко укоренен в жизни долины, как и шахта или профсоюз — когда они просили об одолжении, люди отвечали: «да». Не из-за страха. Из-за уважения.
В этом и есть разница. Разница между клубом, в котором выросла я, и «Ублюдками».
Уважение.
Может, мы все-таки сможем с этим разобраться...
— Эй, Пак?
— Да, Бекс?
— Мне жаль, что я взорвалась. Конечно это не оправдание, но иногда мой характер дает о себе знать, — признаюсь я.
— Кажется я уже это понял, — отвечает он.
Потом он целует меня, и я забываю, почему я расстроилась.
***
Пак
Утро среды
Пэйнтер чуть приобнимает меня, ударив по спине в приветствии. Я отступаю, чтобы осмотреть его. Время было снисходительно к нам обоим, хотя я не могу сказать того же о тюрьме. Она усложнила нам жизнь. Также заставила меня больше ценить ее. Пэйнтер же где-то свернул, я не помню, когда в последний раз видел, как он улыбался, не говоря уже о смехе.
По-моему, это было, когда мы гуляли с его дочкой Иззи в парке?
После того, как он снова оказался в тюрьме, всё стало ещё хуже. По крайней мере, он был в Айдахо, так что я мог регулярно его навещать. Он служил клубу, сидел в тюрьме и делал то, что должен был. Это изменило его.
Но одно не изменилось точно. Связь, которая сковала нас вместе в той камере. Намного сильнее крови и совершенно нерушимая. Он стал моим братом, сейчас и навсегда.
— Рад тебя видеть, — говорю я легко, как будто между нами не висело более шести лет истории.
— И я, — отвечает он.
Остальные Риперы уже были в клубе, но нам всегда нужно было несколько минут, чтобы поздороваться.
— Есть что-нибудь, о чём я должен знать? — спрашиваю я его.
Он пожимает плечами. Его лицо абсолютно ничего не выражает.
— Так ты был в новом стрип-клубе? — спрашивает он. — Я уже слышал о нем, именно этому посвящена сегодняшняя встреча.