Мои бедра сжимаются, и я знаю, что хочу сказать. Потом голос моей матери прорезает мне голову.
«Маленькая шлюшка».
Она чувствовала себя также по отношению к Тини? Сколько раз она позволяла своему телу думать за неё?
«Я диктую свои условия, пока мы вместе».
Пак отпускает мою руку, и я успокаиваюсь, сжимая его немного дольше. Потом отпускаю его и отступаю.
— Спасибо, что подбросил меня до дома, — умудряюсь сказать я, мой голос неровный. — И спасибо, что все прояснил. Мне пора спать. Это был долгий день, а завтра днём у меня школа.
Он замирает, словно статуя. Я слезаю с мотоцикла, вынужденная опереться о плечо Пака, чтобы поддержать себя, потому что мои ноги превратились в желе. Потом я дохожу до своей двери. Я всё жду, что он скажет что-нибудь, или, может быть, пойдёт за мной.
Часть меня хочет, чтобы он это сделал.
Хочет, чтобы он лишил меня выбора, заставил меня, чтобы мне не пришлось признать тот факт, что он мне до боли нужен. Жизнь стала бы намного проще, если бы я не ощущала ответственности... Но кого я обманываю? Моя жизнь никогда не была легкой. Пак молчит, пока я иду к двери лестничной клетки, а потом говорит в последний раз.
— Я забрал твой выбор пять лет назад. Сегодня вечером я вернул его тебе. Считай, что мы квиты.
Бекка
Моя кровать словно набита грудой камней.
Как бы много раз я не крутилась и не переворачивалась с одного бока на другой, я никак не могу заставить почувствовать себя комфортно. Слова Пака пробегают по моему мозгу, извиваясь и трахая мои нервы. Напоминает о себе и мамин телефонный звонок. Она так и не перезвонила, но я не так глупа, чтобы пытаться ей перезванивать. Не тогда, когда Тини в ударе. Часть меня колеблется из-за нежелания слышать ее звонок, и я знаю, что это звучит дерьмово. Но она разрушала всё, к чему прикасалась. Я ненавижу себя за то, как я разговаривала с ней, и за то, что взяла трубку, когда она снова позвонила. Больше всего я ненавижу надежду и волнение, которые испытываю каждый раз, когда верю, что она действительно сможет уйти от него — это всегда приводит меня к разочарованию.
В пять утра я понимаю, что все это бессмысленно, и решаю встать.
Кофе не может заменить отдыха ото сна, но все-таки помогает. Как и мой любимый плейлист. К тому времени, когда я завожу свою швейную машину, первый луч солнца пронзает небо. У меня оставалось немного шёлка от кимоно, которое я использовала, чтобы сделать косметичку. Я вспоминаю слова Даниэль — может, мне действительно удастся продать некоторые из них? Они же, безусловно, уникальны…
Спустя два часа я добавляю последние штрихи к совершенно новому дизайну косметички. Солнце уже взошло, и мои глаза слипаются, но я, упав на кровать, чувствую себя довольной и спокойной. Если я вздремну часок перед школой, это приведет меня хоть немного в чувство. Может я и не могу контролировать Пака, свою работу или маму… но стоит мне сесть перед моей машиной, и получаются прекрасные вещи. Вещи, сшить которые никто не сможет — вещи прямо от моего сердца.