- Идём, Лиззи, идём. Надо поблагодарить молодого человека, это простая вежливость.
- Папенька, да мне ничего не грозило! - тихо поскуливала девушка, и даже по голосу было слышно, как ей не хочется идти в палату.
- Мы уже наверняка разбудили господина мага, и будет неудобно, если ты не зайдёшь. Ну же, иди. Я подожду тебя в усадьбе.
Я не спал и, конечно, слышал препирательства у двери. Один голос - это была моя Лиззи, я узнал бы её, даже если бы она была простужена и хрипела. А вот второй, надо полагать, принадлежал её отцу. Я сжал кулаки - в ладони смялась простая льняная простыня, - не хотелось выдать своего волнения. Увидел, что бока у тощего тюфяка обнажились, и быстро разгладил ткань дрожащими пальцами и постарался успокоиться.
Они зашли вдвоём, отец и дочь. Очень непохожие, разве что ростом одинаковые -невысокие. Хотя нет, было у них общее, очень неожиданное общее.
Отец Лиззи улыбался очень знакомой улыбкой - сияя глазами, лучась радостью и заражая хорошим настроением.
Я бросил быстрый взгляд на мою девочку. Правда ли? Мне не оказалось?
Но она не улыбалась. Она вообще не смотрела в мою сторону, гораздо больше её интересовал потолок академического лазарета. Я тихо хмыкнул: там точно ничего примечательного не было - я изучил его вдоль и поперёк за эти несколько дней беспомощного лежания в постели.
- Господин Зуртамский! Не могу передать всю глубину моей благодарности! Ваше благородство покорило меня. Позвольте выразить вам свою признательность за ваш геройский поступок.
Моя девочка недовольно поджимала губы. Она не была благодарна? Не разделяла радости отца? Я наблюдал молча, ожидая, чем это всё закончится. Чувствовал себя непривычно и очень тревожно - никогда ещё не был в таком беспомощном положении, тем более - перед самым важным для меня человеком...
Купец , круглый, какой-то гладкий и всё такой же улыбающийся обернулся к Лиззи и сказал:
- Ну же, дочь, поблагодари своего спасителя.
Она вздохнула обречённо и, глядя на подушку за моей головой, кисло проговорила, не забыв добавить толику яда:
- Ты был очень великодушен, защищая простолюдинку. Благодарю. Хотя даже не представляю, какую благодарность ты соизволил бы принять от меня, убогой.
Я глянул на неё тяжело. Знала бы она какую благодарность я принял. Жаль, не принято говорить об этом в обществе.
Вздохнула тяжело, скользнула взглядом по моему лицу - я даже глаз её не увидел толком -и уронила: