- Причина заключалась... в студенте Зуртамском. Марая считала его своей собственностью, заявляя, что он принадлежит ей, и требовала, чтобы я на него не зарилась.
Черты Ольги Леоновны исказились, а князь нахмурился, будто не мог понять, о чём я говорю.
- Но почему она тогда бросила заклятье в студента Зуртамского?
Я со вздохом ответила:
- Так не в Зуртамского она его бросала, а в меня. А Зуртамский просто переместился быстро и... прикрыл... меня, - договорила я совсем уж тихо.
- Подтверждаю, - кивнул пострадавший. - Заклятье летело Лиззи в лицо. И если бы попало, то она скончалась на месте, а мне, получается, досталось в грудную клетку, и я выжил.
Я глянула на старосту.
- Да нет, Зуртамский, - про дубинушку стоеросового я, конечно, проглотила, но дальше не сдержала ехидства. - Ты выжил потому, что у меня был защитный амулет, и он частично поглотил заклинанье. А вот если бы его не было, то...
И я прикусила губу - Ольга Леоновна почему-то казалась мне сейчас самой пострадавшей, и говорить, что её дочь легко могла стать убийцей, я не стала.
- Откуда такая уверенность? - вдруг подал голос императорский поверненный, и поднимая на него взгляд, я увидела глаза Ольги Леоновны. Это были глаза не просто загнанной лани, это были глаза лани подстреленной, смертельно раненной.
Я горько улыбнулась, мысленно умоляя её сиятельство меня простить. Но вопрос поверенного требовал ответа, и я достала из волос покорёженную, оплавленную серебряную шпильку и протянула её господину, облечённому властью.
- Здесь, где сейчас оплавленная оправа, был один крупный и шесть мелких камней. Они были отшлифованы на поглощение деструктивных магических явлений. Теперь их нет, видите? Они выгорели. Полностью. А это были очень, очень-очень дорогие камни. И заклятье они с Зуртамским разделили. Так что смерть была неизбежна.
Потрясённая тишина была мне ответом.
И я глянула на Марайю. Она уже вышла из своего оцепенения, и взгляд её горел ненавистью, такой бешеной, такой лютой, что я не выдержала и закрыла глаза. Лишь бы только отгородиться, не видеть этого, спрятаться как можно дальше. Марая задвигалась, забилась на своём стуле то ли пытаясь вырваться, то ли просто встать.
- Давайте дадим слово и девушке. Нужно быть объективными. Возможно, у неё есть оправдание, - проговорил императорский поверенный, привлечённый этим движением.
Неужели? Неужели юной княжне поверят больше, чем мне?
Путы, сдерживающие Мараю, ослабели настолько, чтобы она поднялась со стула и смогла говорить, но не могла свободно двигаться.