Папочка, родненький, как я тебя люблю!
И спазм отступил, красная пелена с шумом отлила. Шум, конечно, и не шум волны был, это я выдохнула, отпустила гнев. Отпустила и порадовалась, что магии во мне нет ни капли. А то было бы тут гранд-мэтру, грандиозному учёному и техномагу, не менее грандиозное поле деятельности по восстановлению разрушенных Техномагических Мастерских.
Я запрокинула голову, глянула в высокое окно, словила пальцами тёплый солнечный луч, падающий на стол. В полосе света всё кружились и кружились пылинки. И я тоже хочу так же светиться в луче, беззаботно лететь и кружиться, быть спокойной, жизнерадостной, порхающей. Успокоиться... Надо успокоиться. Ну вот, уже лучше.
А ещё... Ещё мне снова захотелось признаться в любви. Не кому-нибудь, а своему папеньке, своему любимому пирожочку, своему лучшему в мире отцу! Какой же он у меня замечательный, и как же я его люблю!
Иногда я задумываюсь: смогла бы я любить маму так же, как и отца? Если бы она была жива, конечно, моя маменька. Но маменьки нет, и иногда, как сейчас, я думаю - хорошо, что я у папеньки одна. Это эгоистично, да, и я в свои восемнадцать это понимаю. Но всё равно я рада, что ни с кем не приходится его делить. Самым лучшим не хочется делиться, а он - самое лучшее в моей жизни!
И хоть в папеньке, как и во мне, нет ни капли магии, он самый настоящий волшебник! Он всегда чувствует моё настроение, и поддержит, и утешит, и развеселит. Именно он помогает воплощать мои самые сумасшедшие идеи. Я бы без него... Не знаю, я бы не была собой без него! Именно благодаря ему я ещё не возненавидела всех этих замшелых, отсталых патриахальных чудовищ - мужчин. Всех этих надменных, высокомерных снобов!
Я бросила на отца ещё один благодарный взгляд, а он улыбнулся немного виновато и прошептал беззвучно, одними губами:
- Мы что-нибудь придумаем.
И подмигнул мне ободряюще.
Я его обожаю именно за эту его веру. За веру в то, что всё преодолимо, за веру в меня, за веру в то, что невозможное возможно.
Я сделала над собой усилие и сдержала слёзы. Никакого отчаяния! Раз папенька говорит, что придумаем, значит, придумаем!
Гранд-мэтр ТехноМагических Мастерских, князь Делегардов, смотрел на нас с мукой во взгляде. И та же мука слышалась в его голосе:
- В уставе наших Мастерских прописано: только молодые мужчины!
Мне чуть не стало его жалко, до того тоскливое было у него выражение лица. Князь даже вздохнул, протяжно и грустно. Хоть обними и плачь, как говорила наша кухарка.
- И этот пункт выделен особо ещё моим дедом. Выделен как неизменный. Я здесь бессилен. Разве только что-то в этом мире перевернётся...