Настоящая радость общения была с папенькой, со Степаном, ну и с чертежами и инструментами. Не знаю, можно ли к этому кругу отнести ещё и горничную, с которой я всё время спорила о том, что мне одевать и как заплетать волосы?
Как ведут себя друг с другом молодые аристократы, о чём толкуют, я вовсе никогда не видела и не знала. А в ТехноМагических мастерских учились большей частью именно аристократы. Были, конечно, и парни из других сословий, но они всегда держались особняком, вели себя тихо и были почти незаметны.
Я попробовала как-то в общежитии, а потом на занятиях, задать пару вопросов свои однокурсникам, и поняла, что лучше молчать: лица несостоявшихся собеседников стали очень красноречивы - я явно делала что-то не так.
На выручку ко мне никто не поспешил, и я больше не пыталась строить приятельских отношений. Да и самой мне неинтересно было разгадывать сложные загадки поведения ровесников, не говоря уж о том, что меньше болтовни - меньше шанса, что обнаружат мой обман. И я успокоилась, отгородилась ото всех стеной молчания и прекрасно жила в своём мире, наполненном счастливым процессом познания, радости творчества, новых открытий. И лишь изредка пересекалась с окружающими.
Иногда я испытывала то же самое чувство по отношению к гранд-мэтру, что и мои однокурсники ко мне - в глазах загорался злобный огонёк, а руки скручивало желание ухватить кое-кого за морщинистую старческую шейку.
Эти нехорошие чувства всегда рождались именно вот в такие моменты, когда я слышала «Ну как тут наш Ларчи?», где перед «Ларчи» хоть и было слово «наш», но совершенно отчётливо звучало «мой». Из той же серии были другие фразы князя. Например, «Что у нас новенького?» и «Какие у нас сегодня новиночки?»
Хотелось сказать, что новиночкой у нас скоро будет растерзаный Ларчи, которого просто сгрызут однокурсники, разорвав сначала на кусочки, а из новенького - размеры зависти и ненависти тех же самых однокурсников. В том смысле, что зависть и ненависть постоянно росли и увеличивались. Всех бесили эти визиты и эти вопросы его сиятельства, и только сам князь не замечал, что выделяя меня, он углубляет ту пропасть, что уже давно пролегла между мной и парнями, моими ровесниками.
Может, я и сгущала краски. Может. Не знаю.
Но на лекциях, где нам объясняли механику, конструкционные материалы, химию или магию технических процессов, я сидела одна. Чтобы не видеть недружелюбных лиц, я садилась за первую парту, а парни всегда размещались так, чтобы меня от них отделяло свободное пространство - и сзади, и с боков. И я делала вид, что не замечаю своего одиночества.