- Ты станешь моей любовницей, а я прикрою тебя перед всеми.
И такое предвкушение было в его глазах!.. Даже стало жаль его огорчать. Но себя-то я люблю больше. И я не смогла отказать себе в маленьком триумфе.
- Нет, милый, - выдавила я, пытаясь сделать тон игривым, правда, улыбка вышла какая-то натянутая. - У меня проблем нет. А вот у тебя будет много, если ты не забудешь, что я девушка.
- И каких же, жемчужинка моя? - спросил ласково-издевательски. Он навис надо мной так, что я чувствовала запах его дыхания. На его лице расползлась улыбка, блеснули крупные зубы.
Пришлось закусить нижнюю губу, чтобы не дрожала и не выдала моего напряжение и страха. Что ж, мой план вполне осуществился, и подготовка не пропала напрасно: я уже давно активировала амулет записи, и теперь лишь сдвинула активатор в сторону, вызывая картинку.
- Смотри, - сказала.
Он повернул голову к мерцающему изображению, что собралось в центре комнаты. Студент Зуртамский прижал к конторке студента Ларчи и... целовал его.
- Это очень стыдно, когда мужчина имеет связь с мужчиной, не находите, студент Зуртамский? Тем более, когда речь идёт об уважаемом старосте, - нужно было бы сказать это насмешливо, но сил уже не осталось. Колени дрожали. И голос, кажется, тоже.
Я переоценила себя.
Зуртамский замер, глядя на чудную, по сути своей, картинку. Хоть дышит? Надо добить, чтобы не сбежал раненым.
- Если ты не забудешь, что я девушка, вся академия узнает, что твои вкусы в любви очень. специфичны. М? Подумай, как эта картинка будет выглядеть в холле главного корпуса.
Зуртамский глядел на замершее изображение, где он вполне однозначно раздвигал своим коленом ноги другому парню, прижатому к конторке, и что-то говорил ему прямо в губы. Намерения были более, чем очевидны.
Староста резко побледнел.
- Есть и свидетель, - тихо продолжила я, отслеживая любые движения на его лице. Мои злость и торжество смешались в одуряющий коктейль, который почему-то со скоростью урагана съедал последние мои силы. А староста застыл в неловкой
позе и пожирал расширившимися глазами картинку. - Мы тоже подготовились, ждали тебя. Позвать Степана? Кристалл записи есть и у него.
- Не надо, чертов ты гений, - тихо, всё так же глядя на двух мерцающих студентов, сказал мой визави. - Ты выиграл, слово чести.
Слово чести? Это хорошо, честь - это просто отлично. Можно выдохнуть: что что, а слово чести для этого дуболома значило много.
- Пока молчишь ты, молчу и я, - проговорила, и изображение схлопнулось.
Не взглянув на меня, мой недруг тяжело вышел из библиотечной комнаты. А я. Я опустилась на пол и заплакала. От облегчения, от пережитого страха и напряжения, от злости и обиды. От всего.