Мы врезались друг в друга губами и вдребезги разбились. В микроскопических антрактах я произносил «Что происходит?» и мы снова сцеплялись. Облизывали языки, обвивались змеями в истерике, пылающей страстью.
Мы снесли стойку. Руки молниеносно метались в разных направлениях, боясь пропустить хотя бы кусочек горящего тела. Моя кошка жадно царапала когтями мою шею, спину, грудь, лицо, впивалась в волосы. Мне было неудобно сидеть, и я вставал, и прибивал ее к стене, и закидывал на себя…
Если бы это видел режиссер, снимающий сцену встречи влюбленных после долгой разлуки, он вынес бы вердикт: «Не верю! Переигрываете!» Да, актерского мастерства в нашем сумасшествии было и правда мало – лишь жажда и желание сожрать друг друга целиком.
Выпали из реальности – вот что случилось между мной и обычной девочкой Машей, которая взяла персональную тренировку за десять долларов. Это был ее гениальный план, расчет на мою похоть и спланированный штурм. Как мог я, видя прямо перед собой женщину и ощущая ее зад, не овладеть ею? Меня взяли легко, тренировка была лишь предлогом.
То, что произошло, понравилось обоим. Взорвались и очень быстро потухли. Немного помолчали, потом я начал разговор.
– Черт, что это было?
– Тебе не понравилось?
– Да нет, понравилось, даже очень. Но я не планировал, если честно.
Вообще-то я всегда сразу понимал, нравится мне девушка или нет, хочу или нет. С Машей все пошло не по плану, но безумства тем и хороши, что их не предусмотришь.
Когда я прокручиваю в памяти тот вечер, понимаю, что имею власть над женщиной, потому что похож на маяк, который освещает путь и сулит спасение. Подбитые корабли плывут в мою гавань, чтобы обрести покой. Маяк ослепляет капитанов и корабли разбиваются о незаметные за столпом света скалы.
* * *
Я ехал домой удовлетворенный, как будто добился успеха. На самом же деле, я стал легкой победой для той, которая хотела заполучить меня. Мы любим приписывать себе незаслуженные победы в проигранных битвах. Это напоминает пропаганду во время войн, когда поражения приравнивают к победам и называют поверженных героями.
Я так же, как и они, вел двойную игру: со всеми и ни с кем, все ради себя. Не сказать, что я увлекаюсь политикой, но проституток там больше, чем в домах для утех, где женщинам приходится торговать собой ради иллюзии хорошей жизни. Мужчинам позволено быть на двух фронтах и выглядеть при этом безупречно, благородно.
В преступлениях всегда виновата вторая сторона. Вот и тогда, вернувшись домой, я ужинал и болтал с Ханной. Как ни в чем ни бывало, словно ничего не произошло.