Позже, став взрослой, Фокс нашла красивую сиамскую кошку, которую назвала Тоуни. Но вскоре враги поймали и замучили маленькую любимицу, подкинув останки в постель. Она едва пережила потерю. «Не смогу вынести это снова». Но в один прекрасный день она прекратит сражаться, найдет тихое местечко для жизни и превратится в сумасшедшую кошатницу. Лучшее будущее, какое только может быть.
— Эй, — позвала она громче. — Если Бьорн умрет, я заберу его крылья. Пришью к ним ремни и смогу сделать косплей Посланника на следующем Comic-Con. И кто-нибудь принесите мне телевизор побольше. Я пропускаю новый сезон «Холостяка».
Послышались глухие шаги, тяжелые и гулкие. От двух людей. Ее насмешки сработали!
С колотящимся сердцем она поспешила к койке… нет. Сломанная ножка. Поэтому она села в углу и прислонилась к стене, словно ее ничего не волновало. Идеальная синхронизация. Ксерксес и Тейн вернулись, остановившись у ее камеры.
Они ничего не сказали, но слова здесь и не нужны. Они излучали ненависть и ярость.
Фокс наблюдала, как их фигуры тускнели, становясь зыбким туманом. Бок о бок Посланники проскользнули внутрь.
«Я угадала! Нет двери». Ее план сработал. Фокс охватило волнение, поэтому с трудом сохранила нейтральное выражение лица, пока взглядом скользила по мужчинам в поисках оружия, но не находила.
— Надеешься, что Бьорн умрет, да? — Тейн наклонился, сжал ее запястья и рывком поставил на ноги. — А если вместо этого мы заставим тебя желать смерти?
— Есть только один способ для этого. Ты сделаешь мне предложение.
Инстинкт требовал сражаться, сражаться отчаянно. Воткнуть ему в горло винт от койки. Ударить коленом по яйцам. Что-нибудь! Но она подавила свое желание, лишь вяло сопротивляясь его захвату.
— Я предан своей жене. Она достойная женщина, — рявкнул Тейн. — Мне не нужна другая, тем более, такая как ты. — Его губы раздвинулись, обнажив ровные белые зубы. — Возможно, мне стоит позвать Элин для знакомства. Как феникс-оборотень, огонь ее специальность. Она может поджарить тебя живьем, пока я буду наблюдать и аплодировать.
Вот… дерьмо. Фокс подавила дрожь. Она и раньше воевала с фениксами, но только потому, что ее загнали в угол. Они довольно кровожадны с более высоким болевым порогом, чем у других видов. Когда ты их убиваешь, они возвращались к жизни в десять раз сильней. Но настоящая причина, почему Фокс избегала их по возможности, исходила из одного единственного страха. Сгореть заживо… снова.
Ее мать погибла на костре, а Фокс пыталась ее спасти, храбро бросившись в огонь. Боль… Единственная причина, по которой у нее не осталось шрамов, заключалась в том, что она носила пузырек с кровью своей матери. Пить его было почти также больно, как получить ожоги. Последние напоминания о ее матери просто… исчезли.