— Если для этого придется снять платье, то нет.
Меня так и подмывало рассказать о Ниаре и ее преследовании Экхаром Отабортом, но тут дверь в мою комнату приоткрылась, и в нее вбежала игуана. Заметив меня, она за считаные секунды добралась до цели и. я узнала, что ящерицы Тарлонда умеют прыгать не хуже кроликов. Еле подхватить успела! А игуане только того и нужно было, сразу же обмякла, прикрыла глазки, и только красно-оранжевое сияние пупырчатой шкуры намекало, что зверушка скорее жива, чем мертва.
Дальнейшему детальному изучению пупырчатой мелочи помешал огонь. Вспыхнув со всех сторон разом, он обдал меня жаром, а потом осыпался ярчайшими искрами на платье, словно плотный слой глиттера, нанесенный из распылителя. Золотой рисунок был безжалостно стерт, да и само платье из ярко-алого стало золотисто-оранжевым.
Все это я отметила отрешенной крошечной частью сознания, большая же часть мозга билась в тихой истерике. Трясущиеся руки прижимали к груди игуану, а я крепко сжимала клацающие зубы.
Наконец все закончилось. Огонь исчез, последние искры осели на платье, преобразив его до неузнаваемости.
— Надо же, получилось... — довольно хмыкнул хранитель.
— И знать не хочу, что произошло бы в альтернативном варианте, — прошипела я и решительно подошла к столу, чтобы сцапать мешочек со снежными кристаллами.
— И вот она, благодарность, — проворчал хранитель, смекнув, что дело пахнет очередным изгнанием.
— Поблагодарю позже. Когда вернусь. — Я встряхнула мешочек с кристаллами, но вместо того чтобы выгнать хранителя из комнаты, задала ему вопрос: — А император точно узнает подарок?
— О да! Как и то, что с ним сотворили, — пакостно усмехнулся дух.
— Понятно. Будем надеяться, что дракон поймет и простит.
— Да ты оптимистка, ара Сандерс.
— При таких-то мужьях это единственный способ сохранить рассудок. — Я направилась к двери. — Уж лучше дождаться возвращения Рика, чем иметь дело с его диким братцем.
Позади раздался треск, но когда я обернулась, в камне духа уже не было. Лишь игуана лежала на горке раскаленных углей и сонно щурила глазки.
Если вас не переваривают — значит, не смогли сожрать. С этой мыслью я поднималась по парадной лестнице Блистательного дворца, ощущая себя звездой на вручении кинопремии. Вдоль всего пути, на крошечных террасах, ютились драконы и их спутницы, которым предстояло войти во дворец, как только особо важные персоны поднимутся по золотым ступеням и выскажут свое почтение императору Ардаму. Для разнообразия дракон пребывал в привычной человеческому взгляду компактной ипостаси, поэтому рассмотреть его мешала семейная пара из рода Сартарон. Дракон и его супруга стояли перед императором уже минут десять. И это безумно нервировало. И о чем можно столько беседовать? Оставалось надеяться, что местное начальство не из трудоголиков, способных заставить весь персонал работать в разгар корпоратива.