— Она принадлежала моей матери, — тихо сказала я, чувствуя, как ускоряется сердцебиение.
— Именно. — Люциан даже не отрицал. — А до этого вашему отцу.
— Вы знали его? — Сердце пропустило удар.
— Знал ли я Френсиса Делкотта? О да, — улыбнулся мой мучитель. — И, можно сказать, был свидетелем его смерти.
— Значит, он тоже мертв. — Я опустила голову. Всегда думала, что папы уже и на свете нет, но иногда нет-нет, да мечтала о нашей встрече. Оказывается, зря.
— Вы помните его? — спросил Люциан. — Вашего отца?
Я отрицательно покачала головой. Смутный образ никак не желал обрести хоть какие-то черты. Голос? Возможно, я его придумала, чтобы хоть как-то заполнить пустоту, оставшуюся там, где должны быть воспоминания о родном человеке.
— Каким он был? — спросила у министра.
— Слабым, — отрывисто ответил тот. — Слишком слабым, чтобы бороться. Вы, я вижу, не в него, а в мать. Ваш брат больше похож на отца.
— Джесси не слабый! — Я тут же нахмурилась. — Он просто еще очень молод.
— И сумел пережить Атеррас, что делает ему честь. — Люциан как-то странно смотрел на меня. — Не так ли, Розалин?
— Не пойму, к чему вы ведете, — тихо ответила я. — И картина… Вы забрали ее из кабинета матушки?
— Я.
Он даже не отрицал!
— Значит, и убили ее вы?
— Случайно, — ответил Люциан равнодушно. — В мои планы не входила ее смерть. Мне нужна была только картина, а она очень не вовремя вернулась с полпути домой. Забыла что-то.
— И узнала?
Я ткнула пальцем в небо и, кажется, попала.
— Да, — Люциан впервые отвел взгляд. — Узнала. Поэтому у меня не осталось выбора. Пришлось изобразить ограбление.
— Вы понимаете, что сейчас признаетесь в убийстве невинного человека? — в ужасе спросила я.
— Понимаю. — Маг смотрел на меня внимательно, пронзительно. — И вы должны понимать, что ваша жизнь висит на волоске и либо окончится в Атеррасе, либо оборвется. Свидетели никому не нужны, госпожа Делкотт. Впрочем, все будет зависеть от сговорчивости ваших друзей.
— Так зачем вам картина? — не сдавалась я.
— Как только господа Ферри и Лейтон присоединятся к нам, расскажу.
И Люциан улыбнулся. Я никогда не думала, что могу так кого-то ненавидеть, а сейчас ненависть переполняла меня, накрывала с головой, делила на части, и как выбраться из этого омута, не знала. А еще мучил противоречивый страх: что Арман придет сюда и не придет. Я не хотела, чтобы он подвергал опасности. И мечтала, чтобы он забрал меня отсюда! Пожалуйста…
— Что случилось с моим отцом? Тоже ваших рук дело? — спросила Люциана.
— Можно сказать и так. — Он едва заметно пожал плечами. — А может, и нет.