– Скажешь тоже, как близнецы. Я красивее, моложе и мощнее, – захохотал Сэм. – Чего делать будешь? Кстати, как в редакции дела? Буря утихла?
– Разумеется. Меня уволили. Сразу стало тихо. Так что счёт к этой компании вырос. Короче, шеф подкинул мне рубрику и велел залечь на дно месяцев на пять. Это всё, что он смог. Я его понимаю. От меня проще избавиться. А мне деньги нужны. Кредиты висят. Поэтому я взялся. Куда деваться? Скажи, наш раритет отечественного автопрома ещё жив? – Гоша задумчиво покрутил чашку с кофейной гущей в руке.
– «Десятка»? На ходу. Не продам ни за что. Это наследство. Да и не стоит ничего.
– Она такая же твоя, как и моя. Мне нужна неприметная машина. Хочу на время свалить из города и вообще исчезнуть. Куплю новую симку, позвоню тебе с неё. Сможешь раскопать что-нибудь на этого хряка Баранова? Связи не потерялись?
– Не потерялись, – ухмыльнулся Сэм. Его связям мог позавидовать кто угодно. Неторопливый основательный младший брат обрастал полезными знакомствами, как пень опятами после дождя. Какие-то ненужные люди отсекались со временем, на их месте появлялись другие. Попроси его Гоша найти контакты Лёли месяц назад, он сделал бы это быстро, чётко и почти без затрат. Но «великий» Аллигатор хотел всё сделать сам, за что и поплатился. – Давай так. Я наведу мосты, пошуршу по друзьям ненавязчиво, а ты погуляешь в сторонке. Поверь, у меня получится лучше. Я выведу тебя на реального Сопельского, и тогда ты утрёшь нос всем. Уж ты точно вытянешь с него интервью.
– Что взамен? – спросил Гоша, улавливая меркантильный интерес.
– Взамен ты позволишь мне пожить в твоей квартире. У меня ремонт, и, похоже, это надолго. Работнички разобрали всю квартиру до основания. Ты же всё равно свалить на время решил.
– Так и знал, что ударишь по больному месту. Ладно. Значит так. «Коммуналку» будешь сам оплачивать, баб не водить, чистоту соблюдать, – хмуро произнёс Аллигатор, сверкая клыками. Разумом он понимал, что предложение – супер. Душа сопротивлялась. – Я уеду на пару месяцев, может, дольше на «десятке». Мой номер никому не давать. Пусть ищут сами. Не хочу никого видеть.
– Куда поедешь?
– Без понятия. Я теперь вольная птица. Завтра соберу рюкзак и свалю. Так что подгоняй нашу кроху ближе к вечеру и заселяйся. Мою машину не брать, мимо унитаза не писать…
На сердце у Гоши разлилась тоска. Ему не хотелось уезжать и оставаться не привлекало. Он просто мечтал испариться и оказаться где-нибудь за тысячу километров от проблем.