– Я оставляю тебе себя, – долетел тихий голос, а потом дыхание исчезло вместе с шагами.
Прошло ещё пять минут и две машины уехали прочь от дома по деревенской улице. Васька сползла со скамейки. Глубоко в душе её не покидала маленькая, пугливая надежда, что Гоша остался не только в памяти. Разочарование убило. Синей «десятки» в гараже не было. В лёгких снова закончился воздух, как в тот день, когда «неотложка» увезла отца. Тогда она поняла, что больше его никогда не увидит, и теперь было точно такое же чувство.
«Он не умер, дурёха, – шептал разум, утешая. – Он жив-здоров и борется за место под солнцем. Просто у вас разные места обитания. Ты всегда сможешь узнать, победил он себя или нет».
Васька не стала спорить с разумом. Опустошённая и уставшая, она вышла в прохладу ночи и глубоко вдохнула. Стало чуть легче, хотя дрожь внутри и не прошла. Девушка закрыла калитку на замок и достала телефон из кармана, чтобы отправить номер Гоши в чёрный список и жить дальше. Не успела она спрятать гаджет, как раздался звонок.
– Да, крёстный, уехал. Ты же этого хотел? Поздравляю. Хоть у кого-то мечты сбываются. Я не злюсь. Не приезжай ко мне в ближайшие несколько дней. Нет, мне никто не нужен сейчас. Однажды я останусь одна. Надо привыкать. Ты не вечен, прости за грубость. Доброй ночи, – ей было противно слушать виноватый голос Мизинчика. Конечно, Федька донёс, что приезжали гости и забрали с собой постояльца. Каждый выполнял свою работу.
«Никто мне не нужен. Да, папа? – с грустью думала она, возвращаясь в дом. – Дам себе пару дней выплакаться, а потом открою гараж. Пора работать. Заказы висят, люди ждут. Сколько же у них терпения. Я уже месяц всех отфутболиваю. Пора заняться делом».
Почти с закрытыми глазами она пересекла гараж и поднялась по лестнице. В кухне было чисто. Никакого напоминания о гостях, кроме запахов. Они перебивали знакомый аромат лосьона после бритья. Васька вытащила раскладушку, разложила, застелила бельём, которое не успела бросить в стирку и легла, не раздеваясь. Нос уткнулся в подушку. Рыдания прорвались мгновенно, горькие, надрывные, с воем и бормотанием. Они выматывали, высасывали до изнеможения. Васька провалилась в тягучее, беспросветное забытьё.
Тем временем Гоша летел по дороге. Машина слушалась безотказно, и он подозревал, что Васька не только заменила масло, фильтры и свечи, но и вылечила все системы жизнедеятельности автомобиля. Каким образом она это сделала, для него осталось загадкой.
– Я не заплатил ей, – выдохнул Гоша и едва не сорвался в кювет, дёрнув руль.