Еще повезло, что сестрички не решили сразу попробовать его крови. Эти могут — так, ради интереса. Но перед выездом из родного дома все они хорошо подкрепились живой кровью, отданной добровольно, и сейчас явно даже не задумывались о том, чтобы укусить этого Мутанта. Хотя стоило бы… Так, для острастки, чтобы понимал, кто такие вампиры и как с ними шутить!
В это время Мотя увидел высунутую из щелки маленькую черную лапку — условный знак — и отчаянно взвизгнул, привлекая к себе полное внимание девушек, которые с кудахтаньем начали его крутить и вертеть, чтобы понять, что приключилось с их милым зайкой.
Мышка шустро выбралась из шкафа и побежала к соседнему, по дороге из другого флакончика обрызгав повседневные туфли сестер. Но тут ее ждала страшная неудача: второй шкаф оказался закрыт! А она только сейчас поняла, что в своем плане они не предусмотрели этой маленькой детали, и ее сил вряд ли хватит потянуть на себя такую тяжелую дверцу!
Тем временем ее копошения явно насторожило девушек, потому что они затихли и прислушались.
Лайла-мышка так и застыла на месте, боясь пошевелиться и увидеть оскаленные лица сестер, поймавших ее на горячем. Прятаться все равно было негде, а повизгивания Моти уже не помогали перетянуть на себя внимание вампирш, которые заподозрили что-то неладное.
Сердце билось как сумасшедшее, к горлу подкатил ком. Она уже почти видела, как сестры, поняв, что их насторожило, в доли секунды поворачивают в ее сторону головы и хватают неудачливую младшую сестру. Уж они-то найдут самый неприятный для нее способ отыграться за несанкционированное проникновение.
Бедняжке так захотелось, как умеют только старшие вампиры, в виде сиреневого облачка просочиться в спасительный шкаф, что она безумно удивилась, когда поняла, что и правда уже находится в его сумраке, а сестры продолжили ворковать над вздохнувшим с облегчением и почти выдавшим себя этим Мотей.
Чуть успокоившись и осознав, что сейчас она находится в образе летучей мышки, Лайла наощупь нашла косметичку для душа сестры и вылила остатки зелья в одну из ее баночек. Оставалось только надеяться, что это был шампунь.
Она так перенервничала, что не сразу поняла, что ситуация в комнате переменилась.
Мотя понял, что дело уже почти сделано, и решил заканчивать играть бессловесную тварюшку.
— Да сколько можно меня тискать?! Я же не плюшевый! — пробасил он, чем вызвал визг девчонок, одна из которых с перепугу отшвырнула его на стол. — Ну что вы за народ? Я ж к вам с чистой душой, мягким хвостиком и длинными ушками в гости пришел, а вы сразу мять и орать. Я так не согласен!