- Тоже мне сказка, - пробормотала я, откинув одеяло. - Пистолеты, поджоги, озлобленные женихи и разбитые произведения искусства. А также мрачные бабушкины тайны.
- Леонора! - донёсся снизу голос Альто. - Спускайся к нам!
- У нас есть печеньки! - вторил ему с энтузиазмом голос Яна.
Я едва не поперхнулась. И принялась одеваться.
«Печеньки» пропустить определённо было нельзя.
На кухне дым стоял коромыслом.
Альто, в самом настоящем фартуке поверх домашней одежды, раскатывал тесто на огромной доске, посыпанной мукой. Ян же азартно орудовал пестиком в ступке, от которой явно доносился запах корицы.
- И где же эти ваши печеньки? - поинтересовалась я, зевая.
- Первая порция уже в духовке, - важно отозвался Ян. - Пока кто-то спит, мы работаем!
Я чуть не прыснула. А потом увидела в глазах Яна затаённое облегчение.
Он боялся. Мальчишка по-настоящему боялся, когда мы уехали надолго, он думал, что мы можем уже не вернуться, что нас арестовали или схватили, как других заговорщиц-риний, а ему придётся вернуться в интернат. А теперь, когда мы вернулись, в его взгляде сверкало самое настоящее счастье.
Я не сомневалась, что прежняя ершистость вернётся. Но сейчас она капитулировала перед сладким запахом печенья.
- Кстати, я тут сообщил Яну, - словно между прочим сказал Альто, - что вчера в цитадели клана Равьер происходили события чрезвычайной важности. И обсуждение их под полным запретом. Всех событий, включая разные документы и письма.
Я моргнула. Это он о чём? О ком?
А потом поняла. О Фрэнсисе. Альто не хотел говорить Яну, что отец мальчика мёртв. Почему? Потому что видел, как счастлив Ян? Или у Альто была какая-то другая причина, куда более интересная?
Но ведь не признается же.
- А как насчёт твоей... - начала я.
Альто вскинул руки:
- И ни про какие царапины, синяки и прочие мозоли мы тоже не говорим.
Я невольно скользнула взглядом по его боку. Альто действительно выглядел хорошо, лишь чуть бледнее обычного, а повязка была надёжно скрыта под рубашкой. Я могла только восхититься его выдержкой. И Ян, что уж там, зауважал бы Альто куда больше, узнай он, что его ранили в бою.
Вот только Альто ранили ринии клана Флори. Подруги матери Яна, которых тут же застрелили. И нужно ли Яну это знать?
Ладно, врать так врать. Всё-таки на девятилетнего ребёнка и так достаточно свалилось.
Я вздохнула:
- Что ж, если у вас такая секретность, господа, так и быть, ничего никому не скажу.
Ян пропустил мои слова мимо ушей. Альто только что раскатал тесто тонким слоем, перевернул, чтобы оно пропиталось мукой с обеих сторон, и Ян, тут же оставив ступку, подхватил прозрачную рюмку и начал с упоением вырезать из теста кружочки.