Как только из-за края рубки показался силуэт первого стрелка, Бородулин дважды нажал на спуск. Промахнуться было невозможно. Он отчетливо видел, как стрелок выронил оружие и осел. Он выстрелил еще раз, но попал или нет, увидеть уже не успел. Снова прогремела очередь, на этот раз короче и точнее — видимо, автоматчик тоже чему-то научился. Снова простучали удары по корпусу, брызнуло стекло иллюминатора. Зоя рядом с присвистом втянула воздух сквозь зубы. Позади кто-то сдавленно охнул. Оборачиваться было некогда. Бородулин только крикнул:
— Аптечка в каюте!
На него накатила бешеная злоба. «Ну, держитесь, суки!» — подумал он, прицельно добивая магазин по центру транца. В этот раз ему повезло больше — катер потерял ход и беспомощно закачался на волнах. Теперь можно было осмотреться. Одному из студентов пуля, пробив борт, попала в бедро. Видимо, застряла в мякоти. С него оперативно, пока не прошел шок, сдернули штаны и Мелентьев, начисто забывший о своей морской болезни, умело и сноровисто бинтовал рану. У Зои рукав телогрейки был разорван пулей.
— Остальные все целы?
— Все, — ответил топограф.
— Зоя, ты как?
— Живая, вроде. Кораблик вот мой весь продырявили, гады. Так бы и удавила собственноручно.
— А с рукой что?
— Да ожгло малость, скользом прошло. Ты не переживай, рулить я могу.
— Тогда давай-ка к ним поближе. Посмотрим, что за орлы, да побеседуем, если осталось, с кем.
Мотобот неторопливо повернул и потащился к беспомощно мотающемуся на волнах катеру. Андрей перезарядил карабин и принялся через прицел наблюдать за судном налетчиков — а ну, как попытаются пальнуть! Мелентьев закончил бинтовать студента, раненого утащили в каюту. У Зои действительно была только царапина — пуля лишь разорвала рукав телогрейки, да слегка сдернула кожу на плече. Над бортом поднялась голова, выдвинулся ствол винтовки. Андрей тут же дважды выстрелил в борт чуть ниже головы. Та сразу исчезла. Больше попыток высунуться не было.
Через несколько минут Зоя застопорила ход рядом с катером. Дизель негромко постукивал на холостом ходу. И катер, и мотобот изрядно валяло волной, так что подходить ближе было опасно — запросто можно было раздавить борт. Но это было и не важно — побеседовать можно было и так. Не опуская карабина, Бородулин крикнул:
— Кто остался живой — встать, руки за голову!
В ответ — тишина.
— Считаю до трех и кидаю гранату. Раз… Два…
В катере зашевелились и над бортом поднялись две фигуры. Теперь их можно было хорошо рассмотреть: сопливые юнцы, вряд ли больше двадцати лет от роду.
— Больше никого живого?